Я был немного разочарован реакцией Кроули. Вместо того, чтобы распинаться передо мной и чуть ли не вылизывать подошву моей обуви от одного лишь представления о том, какое решение на его счет могут принять в Совете, он повел себя вполне спокойно, в результате чего даже не потешил мое самолюбие.
- Полагаю, на лабораторную крысу или подопытного номер 16 из официального реестра, это не похоже. Ты ещё шутить вздумал? Интересный способ выбираться из дерьма, в которое угодил. Ученый вел себя так, словно уже не первый раз попадает в подобную ситуацию, или, по крайней мере так, будто был вполне готов к такому повороту событий. Как бы то ни было, этот змей повел себя совершенно не так, как я того ожидал. Кажется, теперь меня застали врасплох, ибо я даже не знал, как стоит вести себя.
- Электрокинез, привил две минуты назад. Эксперимент проходит в рамках протокола, за исключением очевидного несоответствия. А его улыбка стала ещё шире. То ли мое молчание придало ему больше уверенности, то ли он действительно способен отлично скрывать свои истинные чувства, что, несомненно, вызывает восхищение. Ведешь себя так, словно это все не серьезно и последствий не будет. Быть может, у тебя есть запасной план? И даже когда Кроули кивнул в сторону своей подопытной, я не отвлекся на этот жест. Нет, я буду сверлить этого человечишку взглядом до тех пор, пока это не выведет его из состояния холодного равновесия, ну или пока мне не надоест и я загорюсь желанием сдать коллегу Совету. Однако, данный поступок будет сделан не потому, что этот ученый игнорирует закон, и уж тем более не из-за чувства жалости к девушке, которую держали здесь против воли - её судьба интересовала меня меньше всего. Дело было в другом и уходило корнями в прошлое. Я просто хотел проучить змея за его интерес к моей, мать вашу, ещё раз - моей работе.
- Осталось сделать контрольные замеры, и можно приступать к стабилизации, без которой подопытной может стать хуже, как ты понимаешь. Говоришь по факту, не оправдываешься, не унижаешься...что же ты за человек такой, Кроули? Его поведение вызывало уважение и раздражало одновременно, во мне закипала бессильная ярость, а бессильной она была потому, что в силу обстоятельств, я должен сохранять спокойствие, а не смеяться в лицо этому человеку, ставя его перед фактом того, что в данный момент хозяином положения все же являюсь я, а его поведение меня оскорбляет, и этим он только усугубляет свое положение. И ведь понимает, гад, что хуже уже некуда. Как назло, в подтверждение моих мыслей, этот человек повернулся ко мне спиной и направился к столу, дабы продолжить свою работу. Для меня это было сравнимо с вызовом.
- Пять минут пойдут на пользу ей и дадут возможность тебе подумать...тут не о чем думать.- Чего. Ты. Хочешь. И он обернулся. Такой же взгляд я видел в 2010, когда Крис Винчестер случайно услышал о том, что я спал с его женой, а за этим взглядом ничего хорошего не последовало. Определенно, думать тут не о чем.
- Я уже все решил. Проговорил я с таким видом, будто бросил в лицо Кроули перчаткой. - Собирай манатки и беги, пока Совет до тебя не добрался. Довольный собой, я осклабился, после того, как произнес эту фразу. И полный решимости покинуть комнату, развернулся, готовый распахнуть дверь, как вдруг...
Свет в кабинете погас под звук лопнувшего стекла. Я замер от неожиданности и невольно мотнул головой, словно против воли соглашаясь с самим собой на счет гениальности Алистера. Что ж, поработал он с геном на славу, да и девчонка быстро освоилась...После того, как Совет его вышвырнет, эксперимент можно будет приписать мне, все равно ведь он не зарегистрировал подопытную, подумал я, держась за дверную ручку.

Отредактировано Adam Fox (1st Apr 2013 19:33:51)

Окраины были местом далеко не самым благоприятным во всем Хоплессе. По крайней мере, просто так, без особой на то нужды, там никто особенно не обитал, кроме, естественно, немногочисленных жителей этих регионов. Однако долго размышлять над тем, стоило сюда соваться или нет, у Ревана не было совершенно никакого времени. Проще и откровенно говоря, у него совсем не было времени даже на то, чтобы сбавить скорость на, к счастью, пустынной дороге. Он двигался к складам. Некоторые из них были заброшенными, некоторые все еще эксплуатировались, однако Доннелли интересовали именно заброшенные, поскольку был очень велик тот шанс, что именно где-нибудь здесь ему улыбнется удача в поисках экспериментальных лабораторий или чего-нибудь в том же роде.
Удача сегодня явно была на его стороне.
После довольно-таки продолжительных поисков, окончившихся несколькими пустыми и одним очень-таки даже манящим своей пустотой и лестницей под землю складами, Доннелли, не думая ни секунды, ринулся вниз, какое-то время спустя из кромешной тьмы попадая в темное, но уже не до такой степени, помещение с коваными железными воротами. И, что самое интересное, ворота были распахнуты ровно настолько, чтобы в них протиснулся человек. «Это я удачно зашел».
А далее последовали многочисленные коридоры. И, что самое странное, ни признака живой души. Это напрягало очень даже конкретно. Заприметив одну небольшую дверь, Реван с ноги открыл ее, оказываясь в так называемом центре связи. Ну или, проще говоря, попросту охранной комнате. Мониторы, правда, не работали, но и не они были основным объектом внимания мужчины. Чуть мигающая красная кнопка. Доннелли всегда обожал красные кнопки, и не нажать таковую здесь было бы упущением. Что он, собственно, и сделал.
Помещение озарилось красным светом, завизжала сигнализация. «Отлично, отвлекающие маневры». Выбегая из помещения и двигаясь дальше по коридору, он пытался понять, с чего вообще начать осмотр помещения, если таковой был до сих пор доступен, учитывая тот шум, что он только что наделал. «Раз тут кто-то есть, мне это даже на руку».
Не успел, однако, Доннелли сделать и пары шагов после очередного коридора, как вдруг почувствовал тупую боль в области затылка. Конкретно ничего не понимая, он чуть ли не упал на стену, чувствуя, как вот-вот потеряет сознание. Перед глазами мелькнуло несколько теней, слишком расплывчатых, чтобы что-либо разобрать, и лишь одна мысль тупо била у него в голове: «Схватили».

Отредактировано Revan Donnelly (17th Apr 2013 20:53:45)

Все та же продолжительная боль в голове и заставила Доннелли очнуться. Очнуться только для того, чтобы обнаружить себя в конкретно странном положении, а, если быть точнее, привязанным к хирургическому столу кожаными ремнями. Ремни были натянуты столь туго, что не было ни единой возможности даже выгнуть руку, чтобы сделать попытку расстегнуть их; от этого они только сильнее впивались в кожу. Помимо рук и ног, ремни шли также поперек груди и по верху головы, значительно ограничивая угол ее разворота, что было еще хуже, чем все остальное вместе взятое. Плюс умножить «потрясающее» положение на боль в затылке от того злополучного удара.
«Влип так влип».
Реван попытался максимально сильно скосить глаза, дабы рассмотреть помещение, в котором ему посчастливилось очнуться. К сожалению, различить можно было немногое. Учитывая еще тот фактор, что в помещении стояла чуть ли не кромешная тьма, все, что ему удалось увидеть, ограничивалось небольшим хирургическим столиком с тускло поблескивающими инструментами. И на этом все.
Еще пару раз дернув руками и ногами, окончательно убедившись, что бесполезно пытаться сделать еще что-нибудь, Реван бессильно расслабился, прикрывая глаза и глубоко вздыхая. «Надо что-нибудь придумать. Выход есть всегда, просто следует поискать. Я не буду валяться здесь долго; едва заприметят, что я пришел в себя, тут же появятся, и тогда-то уж точно будет куда как больше шансов сделать хоть что-нибудь. Просто выжидай, Доннелли, просто выжидай».
Самовнушение, однако, ничего хорошего, кроме новых и конкретно дурацких мыслей не приносило. В голове также постоянно вертелся вопрос о том, была ли здесь Касс или Доннелли и впрямь загремел сюда напрасно. Интуиция подсказывала, что все же не напрасно, и это слегка успокаивало, однако недостаточно сильно для того, чтобы перестать задаваться бесчисленными и настолько каверзными вопросами, не имеющими конкретных и четких ответов. И это было самым противным во всем наинелепейшем положении. Мысли контролировать Доннелли никогда не умел и всегда позволял себе неприлично много думать. Вот теперь ему это и аукнулось. Именно тогда, когда ему это нужно было меньше всего. «Поздравляю, ты кретин».
Прошло неизвестно сколько времени – может, минут пятнадцать, а может, и целый час – однако Доннелли более-менее пришел в себя, когда сзади послышался тихий скрип, а следом за ним – еле слышные шаги. Не шевелясь, стараясь вообще никоим образом не привлекать к себе внимания, даже закрыв глаза, мужчина, однако, чутко прислушивался ко всему, что происходило поблизости. Скрипнули колесики хирургического стола, снова шаги, а затем зажегся свет, неприятно резавший по лицу даже сквозь опущенные веки. Пришлось открыть глаза, тут же щурясь.
Реван так и не сумел детально рассмотреть пришедшего, однако и времени у него было в обрез. А все потому, что буквально через пару моментов после того, как зажегся свет, он почувствовал воткнутую в вену иглу, моментально напрягая руку, отчего стало еще неприятнее. Доннелли не выдавил ни слова, да и пришедший, вероятно, не желал заводить дружеских бесед, ибо, надавив на поршень до упора и вынув иглу из вены, он снова исчез из поля зрения. Прохладное вещество заструилось по венам, вызывая холодок, пробежавший по спине.
А следом за холодом последовал жар. Невыносимой силы жар, создававший иллюзию плясавших по всему телу языков пламени, чуть ли не в буквальном смысле поджигавших кожу, заставлявший корчиться от боли в надеждах утешить ее, но безрезультатно. Доннелли трясло; приходилось чуть ли не до крови кусать губы и впиваться ногтями в ладони, чтобы не биться в конвульсиях от боли, только усиливавшейся с каждой минутой. И это продолжалось бесконечно долго.
А потом, в какую-то секунду, неуловимую до жути, все внезапно прекратилось.
Исчезла боль, исчезли языки пламени, охватывавшие тело. Исчезло все. Все органы обоняния, осязания и восприятия как будто отключились от реальности. Перед глазами стояла черная пелена, такая долгожданная темнота после режущего зрение белого света флуоресцентных ламп. Единственной точкой ощущения остался небольшой укол в сгибе локтя, как будто отдававший теплом и легким покалыванием.

Следующий срок времени как будто напрочь выпал из памяти. Словно его оттуда вырезали, как при форматировании жесткого диска или чего-нибудь в том же роде. Когда же органы чувств начали постепенно приходить в себя, восстанавливаясь, Реван ощутил, что лежит на чем-то не слишком удобном и холодном. Рельефная поверхность кошмарно действовала на нервы, и потому не оставалось больше ничего, как попросту выпрямиться.
Вернувшееся зрение оповестило мужчину, что он в прямом смысле этого слова сидел в клетке. Точнее, полулежал. Железные прутья так конкретно подействовали на спину после наверняка долгого времяпрепровождения здесь, что та теперь отчаянно ныла. Совершенно ничего не понимая, Доннелли согнул колени, опуская на них голову, и тяжело вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок, что пока удавалось с тяжелейшим трудом.
– Ау! Кто-нибудь!
Слишком знакомый голос. Тот, что он рассчитывал здесь услышать, но не думал, что при таких обстоятельствах.
– И ты сюда же, да? – негромко осведомился Доннелли, фыркнув и подняв голову, сумев различить в смежной с ним клетке еле заметную фигуру.

– Доннелли? – неверяще переспросили сбоку.
Напрягая зрение, тот пытался различить чуть больше, однако подсознание услужливо подсказывало ему, что перед ним именно Беннет и никто другой. Она вытянула руку, кажущуюся даже в кошмарном освещении неестественно бледной, и наткнулась на прутья клетки, а затем – на руку Ревана, сжав ее с силой. Кожа была разгоряченной.
– Господи, Доннелли, надеюсь, что это ты, а не чокнутый ученый или кто-то еще из сокамерников!.. Серьезно, я уже на все готова, лишь бы это был ты!..
«Да, похоже, ей тут конкретно мозги промывали, раз у нее такая реакция на мой голос», – отметил мужчина, в ответ сжимая ее руку. Что ж, он добился своего – нашел Касс, вот только в каком состоянии – сам еще не знал.
– Это определенно я, поскольку я тоже в клетке, – отозвался он на реплику девушки, чуть заметно усмехнувшись уголком губ. – Как ты сюда загремела?
Мысли отчего-то принялись путаться. Им нужно было хоть как-то выбраться. Но как? Прутья решетки голыми руками не разогнешь, не тот металл. При себе ни оружия, ни чего-либо другого. Вены все еще жжет от введенной наркоты или каких-либо других веществ не слишком приятного характера. Ну и что делать со всей этой, грубо говоря, белибердой? Да еще и Беннет здесь же… «Черт, ну просил же ее не нарываться на неприятности, просил ведь! И почему она никогда никого не слушает? Откуда в ней столько гордости, независимости и чистейшей воды упрямства? Ответьте мне кто-нибудь на этот вопрос, прошу».

– Это долгая история… Хотя о чем это я? Времени полно, – Касс тихо усмехнулась сама себе под нос, слегка тряхнув головой и продолжив рассказывать дальше. – У меня было дело, я не могу рассказать тебе все в деталях, потому что очень туго соображаю. Так вот, было дело. На Хоплессе исчезают люди, ходят самые фантастические слухи, ты и сам должен быть в курсе. Ты тут дольше меня, я ведь рыла на тебя информацию. И никто, ни единый мой коллега не занимается таким делом. Это же такое расследование! – на этих словах Реван почему-то нахмурился. «Видимо, тому должна была быть причина. Эх, Касс, и дернуло же тебя копать именно в этом направлении, черт возьми…». – Даже если будет провал, то его можно сделать как успех в том, чтобы положить слухам конец. И вот я взялась за него… Дура, меня ведь все предупреждали: и Нейтан, и Лея особенно, чтобы я не лезла в это дело! – «и я просил держаться подальше от проблем». – Я не буду посвящать тебя во все детали расследования, но я вышла на Алистера Кроули. Он строил из себя придурка. Заманил меня хрен знает куда, я даже Лее отправила смс, чтобы в случае чего начала с него, и не прогадала ведь… Я так увлеклась… Я была на адреналине и вот куда угодила, не знаю, что они со мной сделали… – Беннет сделала небольшую паузу, видимо, собираясь с мыслями, и подняла голову, пытаясь разглядеть Ревана в темноте, что, похоже, ей не удалось. – Но как ты сюда попал? Ты же должен быть в Чикаго с невестой?
– Я ведь просил тебя никуда не лезть, а ты ринулась в самое пекло, – вздохнул Доннелли. Беннет неожиданно вырвала свою руку из его, что заставило его чуть изогнуть бровь, но он промолчал на этот счет. – И я повторю, наверное, в сотый раз: у меня нет невесты, – его начинало одолевать раздражение. «И какого черта она не верит?» – Плюс я обещал вернуться тем вечером. И отправился искать тебя. Посредственным методом вышел на это место, и вот теперь, как видишь, я ровно в таких же условиях, как и ты, – он дернул плечами, прислонившись спиной к прутьям клетки.

– Не увиливай, Доннелли, как ты попал сюда? – похоже, Касс не устроил его сокращенный до максимализма рассказ. Доннелли только начал обдумывать, что еще можно было бы добавить к списку того, что он сделал, чтобы найти это место, как девушка сама же и ответила на свой вопрос, слегка пожимая плечами, будто речь шла о чем-то не сильно важном. – Ладно, я знаю, через мою подругу, – «вот и славно, вот и порешили». – Господи, Доннелли, ладно я, дура, но ты же умный мужик! – «меня признали умным? Хм… я польщен, что ли, что фаза перебранок вроде как отошла далеко на второй план, но сейчас, похоже, грянет гром». – Зачем ты полез сюда в одиночку, совершенно не зная, во что лезешь и какими могут быть последствия?
«Черт, как же я ненавижу такие вот вопросы. Что, зачем да почему…»,– устало думал Доннелли, опуская голову, все еще нещадно раскалывавшуюся, на согнутые колени и обхватывая их руками.
– За тобой полез, потому что ты вляпалась, сама того не зная, по самое не хочу. Поздно уже меня корить, раз мы оба в таком положении и оба взаперти. Надеюсь, что ты хотя бы цела.
«Черт, реально несу какой-то бред… На большее меня не хватает», – мысленно корил себя мужчина, пытаясь более-менее адаптироваться к темноте, чтобы хотя бы боковым зрением различить журналистку, однако пока что ему это вообще никак не удавалось. Зрение будто напрочь отказывалось ему служить, конкретно подводя в такой вот ситуации. И это было весьма и весьма паршиво.

– Я в порядке, – практически мгновенно отозвалась девушка на его слова. – Ну, частично, правда, я вся в грязи, устала и не знаю, что со мной делали. Что-то кололи. Это точно, потому что у меня немного поехала крыша, и я вижу молнии… Господи, бред какой-то, – бред, не бред, но, к сожалению, что есть. «Наверняка ей вкалывали какие-нибудь гормоноподавляющие средства, как, впрочем, думаю, что и мне. Очень вряд ли, что в этом плане я продвинулся гораздо дальше Беннет, очень вряд ли».
– Подожди… – Реван не знал, сколько конкретно прошло времени, с тех пор как она более-менее закончила объяснять, что с ней творилось, и заговорила вновь. Не менее минут пяти-шести, это точно. – А как ты меня нашел? – Доннелли чуть передернуло от этого, казалось бы, довольно-таки простого вопроса. «Знал же, что наступит время, когда он будет задан, и все равно мысленно не успел подготовиться. Идиот». – Ведь никто не знает, где я, кроме… – она чуть ли не на месте подскочила. – Ты звонил моей подруге! Нет, даже не так… – Доннелли не успел вставить ни слова между ее репликами. – Ты звонил с телефона, который был в закрытой квартире! Как ты вообще туда залез? Ключи спер?!
«Вау, сколько предположений одновременно… Малость перебор».
– Ничего я не пер, – наконец удалось более-менее ответить мужчине. – Дверь была практически открыта. Я обнаружил твою статью и тут же понял, куда именно ты ввязалась. И да, я звонил по тому телефону, только чтобы узнать, где ты можешь быть. Тебя не привлекала идея быть спасенной? Ну уж извини, что подвел, – уже более язвительно отозвался Реван, садясь поудобнее.

Отредактировано Revan Donnelly (25th Apr 2013 23:36:48)

– Спасенной? – с легкими нотками зарождающейся истерики в голосе переспросила Касс. – Ты называешь спасением то, что сам влип по самое не хочу, и сидим мы теперь вместе в клетках и кукуем, – «ну уж извините, блять, что план провалился, я тут не мастер секретных операций, у меня вообще специализация другая как бы. Абсолютно другая». – Гениальный план спасения, Доннелли, я бы зааплодировала, если бы руки не устали. Ну да, конечно, ты же все силы потратил на свою невесту! На свадьбу пригласишь-то?
«Так, а как вообще в этот разговор… ну, почти разговор, попала моя бывшая невеста?» Доннелли ощущал, что еще пара минут, и он попросту либо взвоет, будучи бессильным донести до этой женщины одну простую истину, либо что-нибудь выкинет, что-нибудь такое, что будет абсолютно непредсказуемым и совершено не в его духе. Причем чем дальше, тем все более заманчивым и весомым становился вариант номер два. По крайней мере, для самого Ревана. Эмоции, и без того еле сдерживаемые, лишь подогрели следующие не менее колкие слова Беннет, попавшие точно в цель:
– Она красивее меня, а, бабник ты наш недоделанный? То, что тупее, и так понятно, раз не замечает, как ты налево ходишь!
– У меня, – каждый звук выходил как одно резкое движение ножа, – нет, – резкое и рассекающее, – невесты.
В следующую секунду в голове мужчины просто-напросто взорвалась буря эмоций. Раздражение, подкрепленное злобой, усилилось настолько, что, казалось, кровь стала быстрее течь по венам. Ладони почему-то стали ледяными, хотя в помещении было совершенно не холодно. Конкретно не понимая, что вообще с ним происходит, Доннелли в панике схватился за прутья решетки, будто пытаясь удержаться за них. И мгновением спустя он в подступающем признаке паники осознал, что железо под его руками начинает гнуться.
«Какого черта…»
Отдернув руки, в полумраке Реван расширившимися от непонимания глазами наблюдал за тем, как металл, медленно теряя свою форму и чуть ли не тая на глазах, оседает в виде груды расплавленного железа на полу клетки.

– Реван?
До слуха Доннелли донесся тихий, не слишком уверенный голос. «Наверняка услышала запах и теперь конкретно не понимает, что происходит. Впрочем, как и я». Однако, судя по скошенному и действительно пугливому взгляду девушки, легко было догадаться, что она все увидела. Мужчина тихо чертыхнулся про себя. «Вот же…»
– О Господи, это же круто, ты выбрался! – когда от металлических прутьев осталось одно лишь воспоминание и лужа плавленого металла, Реван поднял голову, вновь заслышав голос Беннет. – Можешь провернуть и со мной такое?
Медленно, нарочито медленно вылезая из полуклетки, разминаясь, пытаясь расправить затекшие конечности, он бросил достаточно продолжительный взгляд на клетку, где по-прежнему сидела, не сводя с него взгляда, журналистка, вопросительно поднявшая бровь. «Ожидает ответа. Сделай же что-нибудь, Доннелли, ты же за этим сюда и явился, черт возьми: чтобы спасти ее!»
Реван не мог не признать, что ее последние слова его конкретно задели. Не отвечая, он внимательно скользил взглядом по своим рукам, пытаясь, возможно, найти хоть что-нибудь, какой-нибудь признак, внешне объясняющий то, что произошло мгновениями ранее. Но не нашел абсолютно ничего.
«И как мне, спрашивается, сделать это снова? Вот же бред какой-то…»
Присев на уровень клетки, Доннелли плотно обхватил руками прутья, опуская глаза вниз и сосредотачиваясь, пытаясь вспомнить, что он сделал в прошлый раз. На ум не приходило ничего, кроме дикой злости. Поддавшись как будто некому внезапному порыву, он попытался спроецировать эту злость и симулировать ее сейчас, а через секунд пятнадцать не без удовлетворения почувствовал, как металл в его руках становится мягким.
«Вышло», – одновременно паникующе и с энтузиазмом подумал Реван, стоило решетке исчезнуть без следа.