Интересный поворот событий. Еще вчера ему позвонили по поводу документов Мэл и при этом упомянули о том, что следственный отдел землю носом роет по поводу какого-то следа на подложные документы. И сегодня звонит Кэтти. Кэтти Абрамс, которую он и видел то столько раз, что пальцев на двух руках хватит, чтоб сосчитать. А уж разговаривал – тут и одной руки будет много.
Ну что ж, очевидно Дэмиан, которого Райли в принципе уважал, но к которому относился с некоторой спесивостью и снисходительностью, ничего не в силах с этим поделать, оказался той самой залетной птицей, которую будут прессовать по этому вопросу, потому что идентификация личности, по понятным причинам, поставлена на острове очень строго. А тут такой просчет.
Выходя из крыла архивов, где он проводил последнее время почти все свободные от основных забот часы, Артур кивнул охраннику, заперевшему за ним дверь и вошел в лифт. Кабинка медленно ехала вверх, а офицер поглядывал на часы, подумывая, чем сейчас занимается Мэл и переживая за то, чтоб она была осторожна, в чем он все же почему то ей доверял. А вот его самого вполне могут и не допустить до Абрамса, если к нему уже приставлен конкретный детектив. Ладно, если это детектив или лейтенант, но если капитан – тут уже субординацией не задавить.
Двери лифта ушли в стороны и делая шаги из коробки, Райли сразу увидел Кэтти. «Ох ну нифига себе пузо!».
- Говори! – Арти сделал кивок вбок, увлекая таким жестом Кэтти за собой в сторону автомата с кофе. Налив чашку, хотел было предложить ее знакомой еще по Футлусу девушке, но снова уткнулся взглядом в ее живот и забрал стакан себе. При этом он выслушал первую часть ее изложения. В голосе Кэт проскальзывало неслабое волнение.
«Надо как-то устаканить обстановку или ее успокоить, а то разволнуется и родит тут нам мини-копа» - Арти опять жестами, без лишней болтовни со своей стороны отвел ее к креслам в коридоре и настоял, чтоб села. Отдел убийств, или Homicide Dept., которым руководил капитан Райли, находился этажом выше и здесь, среди следственного отдела, он был словно легко отсвечивающим пятном на фоне сотрудников, работающих с подлогами и прочей административной чепухой. Из того, что на данный момент успела выдать миссис Абрамс, он выделил для себя лишь то, что Дэмиану не зачитали права при задержании. За это можно зацепиться, но подставляться Артур не желал, не зная точно, что оно того стоит. Если он поможет подследственному, наведет его на идею – то пойдет против корпоративной этики всего департамента, а это имеет свои последствия. Риск должен быть оправдан морально. Поэтому пока офицер просто молча кивнул.
Дальше было что-то вроде объяснения. Но очень невнятного объяснения – видно было, что Кэтти что-то скрывает и недоговаривает. Но лезть глубже тоже себе дороже – мало у кого на острове после всего остается чистое прошлое. Что, впрочем, не мешает устраивать властям охоту на ведьм.
- Документы его, но подправлены? Зачем то. И в связи с этим его могут посадить. Это понял. Ладно, Кэтти, ты это… Не дергайся и лишних телодвижений не принимай, мне нужно к нему будет попасть для начала. И не волнуйся.
Произошедшее далее даже в какой-то мере расстроило Артура. Из комнаты для допросов выкатил свою тушку капитан Делано – заместитель этого отдела, готовящийся к пенсии узколобый старпер, очевидно, решивший этим делом обеспечить себе имя и гарантированное повышенное выходное пособие, возможно даже премию. Ясно, этот просто так не отступится и продохнуть не даст, будет считать делом принципа додавить до конца. Вышел Делано, кстати говоря, несколько растерянным и двинулся по направлению к выходу. Видимо, покурить.
- Сиди, - бросил на ходу Райли Кэт и зашагал к комнате для допросов. Рядом с ней ошивался сержант его отдела, - Мэттьюс, ты че здесь обтираешься?
Подчиненный попытался что-то сказать об обеденном перерыве, поглядывая при этом на стажера-девушку из отдела нравов, оформлявшую тут постоянно какие-то бумаги по своим делам.
- Ясно. Вот что, Мэттьюс, мне надо быть уверенным, чтоб Делано не знал, что я побываю сейчас у этого типа там в коробке. А мне с ним поговорить конфиденциально надо. Да, возможный свидетель. В общем, дай мне знать любым способом, когда этот хрен назад пойдет, понаблюдай за лифтом и отвлеки по возможности, а то он мне всю оперативную работу испортит, если упрется рогом.
Договорившись, Райли двинулся к комнате техников, которые отвлеклись от прямых обязанностей из-за ухода следователя и чего-то жевали в соседней комнате. Ну, собственно, как и ожидалось. Чего им бдить за комнатой, в которой только подозреваемый. Артур вырубил аппаратуру и невозмутимо пошел в квадратную комнату, кивнув по дороге охраняющему здоровяку, не вдававшемуся в подробности, что за человек входит к задержанному. Главное, на Артуре был жетон. Пусть считает, что сейчас очередь плохого копа прессовать парня в комнате.
Дэмиан если и удивился появлению Райли, то вида особо не подал.
- Салют! Времени мало, я задницу свою крепко подставляю. Узнал, что ты здесь, и узнал, что дело сложное, а закрыть тебя могут крепко за такое, - офицер избежал в объяснении имени Кэт, - Если есть за что мне зацепиться, чтоб вытянуть тебя – говори. Я пока могу сказать, чтоб ты давил на то, что тебе прав не зачитали – и давил до конца. Можешь избежать предварительного заключения и выиграть время. Так в чем дело, если коротко и четко? А еще ты можешь вырваться отсюда, если имеешь какое-то отношение к нераскрытым убийствам. Тогда идешь со мной в браслетах в мой отдел. Правда я не знаю, чем это может быть чревато. – Артур глянул на камеру. Судя по отсутствию красного огонька, запись не шла, а значит никто пока не обнаружил его саботажа у техников.

Отредактировано Arthur Riley (24th Dec 2012 22:02:19)

Ну да, спесивость по отношению к этому человеку у Райли была вполне оправданной. Можно было даже ожидать, что примерно в том же тоне Демиан и ответит. Ну что ж, Мэттьюс пока не подает никаких сигналов, значит еще можно быть спокойным. А еще смысла врать Абрамсу капитан не видел.
- Ну да, Кэт. И зная свою жену, ты бы мог догадаться, что она сейчас здесь сидит. Ждет и волнуется, и, судя по всему, так просто не уйдет. Не, я не морали тебе читаю, я помочь хочу.
Да уж, нормальная беседа не заладилась, да и не могла бы заладиться в такой ситуации. Райли по натуре своей был всегда на первый взгляд добродушным человеком, но повод выпустить иголки или ощетиниться в чью-то сторону мог получить легко. Тем паче от человека вроде Демиана. Артур привык действовать в одиночку, и, видимо, из-за этого потерял из виду всех, с кем имел какие-то контакты до возобновления функционирования всей инфраструктуры города и начала его работы в полиции. Хотя возможно, подсознательно просто не хотел смешивать происходящее там и здесь, чтоб не ставить себя перед моральным выбором, хотя последнее время подобных метаний у него появилось достаточно.
Демиан продолжил говорить после слегка недоуменного оглядывания кабинета. Видимо, обратил внимание на то, что Артур бросил взгляд на камеру. А сказанное было наполнено теми эмоциями, к которым так стремился офицер – копнуть чуть глубже и знать чуть больше. И ведь странно – какой-то эмоциональной заинтересованности в том, чтоб узнать больше и иметь возможность осудить кого-то за сделанное, в соответствии со своими моральными принципами, Райли не имел. Да и что он видел тут, где стал гостем лишь недавно – войну, смерть, лицемерное налаживание всех дел. А по стечению обстоятельств и собственному неожиданно открывшемуся желанию быть ближе к порядку, стал инструментом в машине сокрытия случившегося под толстым слоем архивной пыли. Это раздражало, злило и мотивировало. И, взглянув на исполненные похуистической замутненности глаза Абрамса, Артур понял, что не будет выдавать подобные мысли этому человеку. Ему насрать, да и многим было бы насрать. Это личностная борьба чего-то, что осталось в прошлом офицера и чего-то, что он пытался найти в будущем.
- Ты меня не понял, Абрамс, - тон голоса Арти приобрел стальной холод, за которым он всегда пытался скрыть что-то, - Я только в общих чертах твое дело знаю, а то, что ты говорил Делано я вообще знать не должен, это его допрос. Мне твои слова о наживке ничего не говорят. Но тебе скажу одно – мы ради одной цели еще недавно вместе по одну сторону ограждения с оружием стояли. Ради спокойствия и безопасности, пусть для тебя радиус этого спокойствия и гораздо теснее ограничен.
Артур уселся на стул напротив, наплевав на некоторое время на то, что срываться придется в любую минуту. Похуизм из глаз собеседника никуда не улетучился. Ну что ж, может он у него всегда там.
- Дем, хоть что-то… Помочь тебе, Кэт или городу. Что за наживка?
Сигнал смс нарушил возникшую тишину. Райли сунул руку в карман тем быстрым и отточенным движением, с каким кадетов учат доставать пистолет из кобуры – за 30 сотых секунды. «May 1». Черт. Мэттьюс ведь служил в сухопутных войсках, и прекрасно понимает, что сигнал «Мэйдэй» Артур поймет правильно. Офицер так же шустро вытянул из кармана блокнотный листок и ручку.
- Пиши, если что-то надумал. Хоть что-то. И за произошедшее потом извини.
Райли поднял голову и пристально уставился на камеру, на глаз оценивая ту секущую плоскость в пространстве комнаты, откуда начинается слепая зона. Писал Демиан что-то или нет – было неясно, тем более что грузные шаги заместителя отдела уже приближались к дверям.
- Семь трупов, ублюдок! Семь трупов, и ты будешь молчать дальше!? – Арти навис с благим матом над сидящим Демианом, когда услышал первый звук ручки дверей помещения.
Просто взять за грудки и бросить этого здоровяка в слепую зону Артур не смог бы при всем желании – ни комплекция, ни пространство помещения этого бы легко не позволили, но выбить стул из-под Абрамса и толкнуть падающее тело именно туда, куда надо, он мог.
Первое, что увидел капитан Делано – это озлобленное лицо капитана из убойного Артура Райли с занесенным кулаком над упавшим в наручниках задержанным. Каждое произнесенное слово Райли  сопровождалось возней этих двух тел в углу под камерой.
- Я, блядь, тебя вытяну в свой отдел и ты там все, сука, мне расскажешь. Говори, где он?
- Капитан Райли, какого хера Вы вообще здесь и как обращаетесь с задержанным?
- Делано, у меня есть косвенные, но неопровержимые улики, указывающие на то, что этот мудак обладает очень интересными подробностями по поводу семи нераскрытых убийств с одним почерком, - волосы Артура сбились на лоб, дыхание было напряженным, - А зная, как любят мять яйца в Вашем отделе, я предполагал, что отпустите Вы его быстро, или дадите собраться с мыслями и добиться адвоката. Промедление в моей работе, в отличие от Вашей, стоит людям жизней. Как правило, насильно отобранных.
Артур попытался вперить на старпера самый наглый из своих взглядов.
- Мистер Райли, мы разберем эту ситуацию через руководство, а сейчас… Пошел нахер, щенок!
Райли, не меняя настроения своего взгляда, смерил им Делано, повернулся в сторону Демиана, сквозь зубы прошипел кому-то из присутствующих «Мудак» и вышел, сжимая в руке клочок бумаги.
В коридоре пришлось еле заметно покачать головой Кэтти, чтоб не подходила. Она растерянно уселась обратно на кресло у стены, а Райли направился в туалет на этом же этаже, где, в одной из кабинок, развернул листок.

Отредактировано Arthur Riley (5th Jan 2013 22:51:14)

Браво. Бра-во. Идеально разыгранная по всем канонам сцена. А какой искрометный диалог, сколь ярка мимика и убедительны порывистые уверенные движения!
Разыгранное передо мной представление заставило меня на несколько секунд почувствовать себя зрителем в зале театра. Зрителем, невольно ставшим участником действа. И хоть отведенная мне роль в постановке, да и вообще участие в ней нисколько меня не привлекало, я не выказал изумления, возмущения или чего-либо еще и, так сказать, «подыграл» главному герою. Шоу маст гоу он, как говорится.
Норма. Правила. Клеше. Райли действовал именно так, как действовал бы в его ситуации любой другой нормальный индивид – спасал свою задницу. Исхищрялся, как мог, дабы выйти сухим из воды и отвести от себя какие бы то ни было подозрения. Банально. Предсказуемо. Вполне ожидаемо. Что обо мне подумают? Что, если у них возникнут какие-то подозрения на мой счет? Сомнения? Недоверие? Я должен сделать все, чтобы меня не заподозрили. Сохранить свой статус, свое место, свое положение. И пускай я втайне от других поступился правилами, сейчас, когда меня застали в месте, где меня быть не должно, я буду покрывать свой зад до последнего.
Завершив акт очередным ярким эпитетом, Райли покинул сцену помещение, прихватив с собой бумажный огрызок, на котором я как бы должен был что-то написать. Что-то, что поможет ему вытащить меня из этой ситуации. Но не думали же вы, что я доверюсь этому клоуну?
Декорации резко переменились. Время второго акта. Надо мной навис следователь, которого, похоже, представление Райли не на шутку заинтересовало. Но т.к. время его смены подходило к концу, он решил отложить все вопросы на завтра, а меня отправить в камеру.
Когда меня под конвоем в наручниках выводили из комнаты допроса, я, черт, ведь знал, что так и произойдет, столкнулся в коридоре с Кэт. За те несколько секунд, когда наши взгляды пересеклись, я не придумал ничего лучше, как улыбнуться и подмигнуть ей, чем, наверняка, еще больше напугал, ведь улыбки и подмигивания мне совсем не свойственны.
Я не стану описывать все прелести проведенной ночи в камере, ведь на утро, как я и предполагал, меня оповестили, что кто-то внес за меня залог. Кто, зачем и как много мне не сказали, да и я не особенно интересовался. Я должен был как можно скорее вернуться домой, где Кэт должно быть с ума сходила от беспокойства. Состояние моей беременной жены волновало меня в первую очередь.
День, когда меня отпустили из участка, наверное, был единственным с того момента, когда копы постучали в нашу дверь, спокойным днем марта. Я знал, что так просто эта проблема не исчезнет, но не думал, что она уцепится за меня руками-ногами и другими частями тела и будет неустанно беспокоить. Когда во вторник к нам на работу пожаловали двое парней в пиджачках, я сразу понял, что они по мою душу. Но тогда я еще не предполагал, что этих парней мне придется видеть еще много-много раз. Что им было нужно? Им нужна была правда. Нет, не о подделанных документах, перемещении во времени и прочем. «Кто ты такой, Демиан Абрамс?»- повторяли они раз за разом, как заведенные. Их не интересовали мои не по возрасту взрослые дети, махинации с датами и документам. Но им было интересно, откуда у меня, обыкновенного надсмотрщика, такая квартира. А машина? Явно не на первую зарплату купленная и оплаченная полностью, а не взятая в кредит. Им также было интересно, на какие средства была приобретена наша квартира в Данделионе и многочисленные транспортные средства, если с 2005 по 2010 год я нигде официально не числился. Эти ребята понимали, на какую рыбку наткнулись. Но не понимали, как человек, столько лет упорно скрывавший все свои денежные махинации от властей, смог проколоться на таком деле, как подделывание документов.
Я не понимал, зачем нужен им. Не понимал, кто они и зачем вытащили меня. Поначалу не понимал. А потом до меня дошло. Они хотели докопаться до истины, которая, как им подсказывало чутье, могла позволить засадить меня за решетку до конца моих дней. Зачем? Почему бы просто не пристрелить меня и дело с концом? Ах, да, вам же всем нужно поступать по совести, по правилам. Даже вам, ребятам, неизвестно какой структуре принадлежавшим.

Отредактировано Damian Abrams (12th Feb 2013 10:09:34)

- Пару тройку дней? – я побледнела. Я с ума сойду за пару тройку дней. Но ведь он же сможет позвонить мне, ведь так? В конце концов у него беременная жена, мало ли что! Он должен постоянно быть на связи. Как на пару тройку дней? Ну, вот что они хотят с него…что? Доказать, что Демиан Абрамс не Демиан Абрамс?
- В парк, так в парк.
Я выхожу первая и направляюсь к лифтам. Нервничаю. Нервничаю, хоть мне и нельзя. Но не могу ничего поделать. Я не могу выключить в себе это, во мне нет включателя-выключателя. Хочу переживаю, хочу спокойная сижу, как в танке. Не выйдет. Маленький недоволен.  Кладу руку на живот:
- Тшшш, малыш. Мамочка с папочкой у тебя такие да, привыкай, роднуля.
Дверь лифта открывается, я спускаюсь на первый этаж и иду по коридору. Почти сразу же меня догоняет Артур и мы выходим на свежий воздух. Не сказать, что мне стало от этого воздуха особо легче. Стоило нам с Демом расслабится, начать жить спокойно и проблемы сами посыпались, как снег на голову.
- Скоро это не ответ… Артур, я не смогу сидеть дома, пока он здесь, - опускаю взгляд себе под ноги и мы идем дальше. И все же хорошо, что есть хотя бы Райли, который…который пусть и не решит проблему, но может сказать хотя бы что-то. Который может сделать попытку. Спасибо и за это. И нет ничего странного в том, что Дем ничего не сказал ему. Он считает, что ему не нужна помощь, что он сам знает, что делать…да-да, я это прекрасно знаю.  Я ведь тоже такая в некоторой мере. И многие вещи желаю решать самостоятельно.
- Дем? Ну, да…чему я удивляюсь. Он вообще был против того, что я ехала сюда. Артур, пожалуйста, если вдруг что…я поеду домой, но позвони, если вдруг что-то. Держи меня в курсе, хорошо?
Я смотрю на него, чую какой-то подвох, но совершенно не понимаю в каком месте здесь этот подвох. И голов просто взрывается то ли от мыслей, то ли от того, что мыслей толком и нету. И… я правда признаю поражение. В первый раз, наверное Просто потому что я не могу сейчас продолжать себя истязать в участке. Это в первую очередь навредит ребенку. Я, как мать хотя бы о нем должна думать, а потом уже обо всем остальном. Задача – прийти домой, выпить чай мятный с ромашкой и отдых-отдых-отдых.
- Будем держать друг друга в курсе дел.  Спасибо, Артур. До связи…
Я так же улыбаюсь ему в ответ, скорее для приличия, нежели от того, что мне хотелось сейчас ходить и улыбаться. Возвращаюсь в участок, ноги сами как-то занесли так раз в то время, когда выводят Демиана. Он сделал вид, что всё отлично. Я понимаю, что ничего не отлично. И я вообще бы сейчас расплакалась, но держусь вроде как молодцом. Выхожу, беру такси и еду домой. Утром Дем вернулся домой. У меня же на счету была одна бессонная ночь. Я пыталась расспросить его о чем либо, но ничего не услышала. Но он не в камере же…уже хорошо. Уже хоть что-то. Я заснула рядом с ним, прямо на диване, уложив голову ему на колени. Он был рядом, это было важно.
26 марта 2011г. День рожденье Демина Абрамса.
Я прекрасно понимаю, что моя попытка испечь Демиан торт завершилась бы не очень то и удачно. Конечно я могу постараться, вот только нет совершенно никакой гарантии на то, что всё увенчается каким-никаким успехом. Так что мы (а точнее я и маленький) сошлись на том, что папочкин день рожденья пройдет в нашем совсем уж узком кругу, у нас на кухне с заказанным тортом. Но торт реально вкусный! Я столько перепробовала всякого, пока решила что именно хочу заказать. Глазурь и крем наверху белые, коржи с цедрой лимона и сладкий-сладкий крем. Утром мы втроем, заспанные, я разве что халат на себя накинула потопали на кухню.
- Демми, ты прям такой взрослый у меня уже, - широко улыбаюсь, понимая, что сейчас вообще тот еще китаец. Обнимая мужа крепко-крепко, целую в щеки, губа, нос.
- Целых 32! – беру его руку и кладу на живот к себе, - Наше чудо тоже поздравляет папочку с днем рожденья. И мы хотим кушать. Иди пока умойся, а я сделаю нам чай.
Набираю воду в чайник, ставлю нагреваться…и только ЧПОК! Чпок и я стою в луже. Самое веселое то, что я сейчас поняла, что у меня воды отошли, но вот только как так, если мне рожать через два месяца… Два!
- Демми! Дем, кажется... не кажется. Дем,  у меня воды отошли. Звони в скорую.
Ничего не собрано, ни одежда, ни моя, ни для ребенка. Вообще ничего, что следовало бы с собой взять в роддом. Так, что нужно в темпе вальса быстро-быстро. Потому что когда начнутся схватки, там будет не до беготни туда-сюда по комнатам.

==> Центральная больница

Грёбаный остров! Грёбаный город! Джей был в ярости. Вечер, начавшийся так удачно, закончился лажово. Сначала, когда парочка придурков решила снять с него денег, началась драка, потом приехала полиция. Корнелл никогда не любил копов, но сегодня его нетерпимость достигла апогея.
Две недели в городе, только устроился... и тут всё полетело к чертям. Конечно он разобрался с неудачниками, которые решили отмутить у него деньги за выступление. И теперь негодяя лежали в плачевном состоянии на тротуаре подворотни. Когда же замаячила машина полицейских, мигая проблесковыми маячкам, музыкант и не думал бежать, он надеялся, что его признают потерпевшим... ога, как же. Не разбираясь даже, копы накинулись на него с дубинками. Огребать по почкам ему не улыбалось, так что... теперь Джей гордо взирал на полицейских, щеголявших с «фонарями». Не зря он всё-таки занимался восточными единоборствами.

- Олени долбанные. - сплюнул парень, ощущая как начинает щипать разбитую губу. - Нет чтобы отморозков настоящих ловить, нет, вы же первого попавшегося схватить решили! Уроды!

Камера... в камере Джеймс бывал много раз. В основном за хулиганку, но получалось обычно отделаться штрафом. Сегодня же, видимо, чуда не должно было произойти. Музыкант уселся на скамейку — единственный предмет мебели в карцере — и начал растирать затёкшие запястья. Ходить в наручниках — это то ещё удовольствие, лучше не испытывать его. По ходу дела он кидал злые взгляды на копов, которые занимались своими делами. Всё-таки хорошо он приложил тех двоих. Если бы не приехавший второй экипаж, фиг бы Джей сидел сейчас здесь.
Самым паскудным в сложившейся ситуации было то, что нельзя было курить. Музыкант немного погрустнел, однако продолжал держаться холодно, по отношению к представителям власти. Как же сейчас он хотел получить возможность накостылять ещё парочке копов. Было бы вообще шикарно.

Но за моим окном два пьяных в жопу человека
Друг друга бьют уже почти что четверть века
Из-за рубля...

К решётке подошла девушка. Лет двадцати с виду, миловидная... сосредоточенно посмотрела на Джея, потом дотронулась до его руки... и выдала фразу, от которой Корнелл чуть не сел на пол. Мда. Что происходит вообще с миром? Что за методы в полиции? Какого хрена вообще?! Джеймс криво усмехнулся. Сейчас он был на диком взводе и готов напинать кому угодно. Девушке же просто нахамить... каких же трудом ему стоило сдержаться и не начать откровенно издеваться над «гостьей».
Он не верил в сверхъестественное, пока не было доказательств. Сейчас их тоже не было, так что Корнелл расценил это как... хм... провокацию. Потерев переносицу, музыкант засунул руки в карманы и посмотрел прямо в глаза девушке, давая понять что его не так-то просто запутать. Тем более, если бы они верили в невиновность — выпустили бы уже и извинились.

- А ты что, медиум? - немного более резко чем следовало поинтересовался Корнелл. - Ну да, я музыкант. Да я не виноват. Но вы-то не верите. Вам бы человека запихнуть в каталажку и поставить галочку в нормативе... Прости, я не первый год на это свете живу.

Мрачно посмотрев на девушку, Джеймс уселся на лавочку и прикрыл глаза, откинув голову на стену. Сидеть тут до утра, потом либо получать направление в суд, либо платить штраф и уходить. Дико хотелось курить, но видимо сегодня ему это не светило. А ведь девочка была красивой. Жаль только что она спелась с копами... Он не хотел её обижать, просто был слишком усталым и разъярённым...

- Накинулись...? Решили денег снять, я гонорар получил за выступление. - голос его звучал уже более мягко. - А потом эти ваши... офицеры - он выделил слово "офицеры" презрительными нотками. - Не разбираясь полезли почки отбивать...

Такой родной и знакомый автомат с кофе… Напиток там, конечно, средней паршивости, но и Райли – мужик непривередливый. Бодрит и бодрит. А сейчас, после двух суток в засаде хотелось именно кофе. Любого кофе в более-менее нормальной обстановке. Без нервов и состояния ожидания. Без того, чтоб быть на взводе. Артур сделал слишком большой обжигающий глоток, прижался спиной к стене рядом и сполз, опираясь, вниз. Прикрыл глаза…
Открыл от того, что раздались крепкие мужские аплодисменты нескольких пар рук. Открыл, сфокусировался на всем вокруг. Хлопали ребята из отдела, коллеги. Уставившись на него, кто-то с улыбкой, кто-то без. Ясно, значит тут только что стало известно, что он задержал Райдера. Артур встал прямо.
«Ох ребята, хлопали бы вы мне тогда, когда я убийцам головы дырявлю, а не задерживаю…» - и сказал вслух, смущенно улыбаясь и показывая жестами не увлекаться с подобными почестями:
- Мэтьюс, нужна комиссия из лаборатории. Вызовешь? – плечистый блондин, улыбаясь во весь рот, как раз подходил к капитану, с желанием пожать руку. Вероятней всего, он и был инициатором этого проявления уважения к работе в виде аплодисментов. Хотя, в силовых структурах подобные выходки – норма.
- Да, кэп. Вы его поймали! Взяли Райдера! Наш отдел! – парень, продолжая улыбаться, пошел выполнять поручение.
Да уж, если бы все было так легко… Хотел бы и я воспринимать все вот так же – он хороший, он плохой. Я поймал плохого, я должен радоваться, я молодец. А у меня как такового даже удовлетворения нет. Наоборот – чота неприятно под ложечкой сосет.
Действительно, кем был Райдер? Какой-то конкретной характеристики на него не было. Уменье эффективно заметать за собой следы – наверное, было лучшим из качеств этого кролика. Арти вспомнил Флэнагана, с которым судьба свела в Вашингтоне. Пожалуй, у того сорвиголовы был такой же талант. Если этот талант сохранился – он даже жив еще где-то.
- Ладно, пора работать. Опять, - увидев, как двое сотрудников проводят задержанного через помещение, офицер буркнул сам себе.
Дико хотелось в душ. Тут снова сказывались двое суток. Сегодня, если бы результата не было, его бы сменили. И он бы сходил в душ. Сейчас подобная роскошь откладывалась… А еще из головы лезли слова Райдера о том, что Артур сам же его выпустит. С какой стати? Почему? Что он вообще хотел сказать этим?
«Да он просто капал мне на мозги…»
Серая будка комнаты для допросов со стандартной камерой в углу и зеркальным стеной сбоку. Переменной оставался он. Кристофер Райдер. Мошенник, хакер, кролик, убийца… Последний пункт и привёл его в эту комнатку. Артур не заинтересовался бы персоной, не числись за тем списка убийств. Кстати, о них…
- Добрый день, Кристофер. Снова. Капитан Райли, если ты не забыл, - ткнув себя в галстук, - Перечисление причин, по которым ты в этом отделе, займет много времени, я просто эффектно продемонстрирую.
Артур открыл крышку ноутбука, который держал в руке, ввел пароль и развернул в сторону допрашиваемого. На экране отображалось окно файл-менеджера, разделенное пополам на два раздела. Справа был список папок, озаглавленных именами. Список внушительный, если знать о чем идет речь. Слева – список гораздо меньше.
- Смотри. Слева – убитые люди, в смерти которых обвиняешься ты. Это доказано и целиком висит на тебе. Справа – список дел, где ты проходишь подозреваемым. В совокупности имеем нелицеприятные выводы, да? – Райли сделал паузу, - От решетки тебя в принципе уже ничего не спасет. От блокиратора – тоже. Все, чем можешь себе помочь – скостить срок. Ты кролик, и это глупо отрицать. Поэтому вполне можешь идти на сотрудничество. Выдаешь имена, выдаешь все, что может помочь – и я сделаю все, что смогу, чтоб твой срок сократился до возможного минимума.
Если осуждать этих людей, кроликов, по справедливости – их нельзя судить в гражданском суде. Каждый из них – порождение войны, хоть этот конфликт и не принято называть военными действиями. Но кем не принято? Теми, кто стоит у власти сейчас? Теми, кто не был здесь, когда эта мясорубка перемалывала жизни людей. Эти люди – дети войны, развязанной не ими. Хотя кого колышет мнение Артура по этому вопросу, пока у него на поясе жетон? Только самого Артура. И тем не менее, он говорил, основываясь именно на таком мнении.
- Тебе нужен государственный адвокат? – обычно, после зачитанных при задержании прав, о таком не напоминают. Если клиент настаивает на адвокате – это усложняет работу на допросе. Обычно выгоднее, чтоб об этом праве задержанный забывал, как и о следующем - И еще ты можешь позвонить. Прямо сейчас. Ну а скоро – скоро мы поступим так, как предписывают мне правила.
Жалость – мерзкое чувство для полицейского. Она мешает быть трезвым и сохранять холодную голову. Жалость, подкрепленная пониманием, что этот человек, собственно, на отморозка не похож. И должного сопротивления не оказал.
Жалость – очень херовое чувство… Скорее бы эти белые халаты приехали и сделали свою работу. Пусть все будет кончено. Но пока о прибытии ученых не сообщали.

Отредактировано Arthur Riley (25th Mar 2013 23:41:28)

Прибыв в полицейский участок её сразу же отвели в комнату для допросов. Она продолжала молчать. Смотря в одну точку, в глазах была какая-то пустота. Замкнуться в себе, уйти поглубже, чтобы больше не принести никому боли. Таково было решение её рассудка. Конечно это временно, пока она не поймёт, что же дальше, как ей быть... Новость о том, что преследует маньяк, жаждущий мести, не очень то вдохновляет. А если речь и вовсе о Дженнифер... То всё происходящее лишь начало... Синтии сейчас было и вовсе тяжело, ведь Смит не абы кто. не просто пациент затаивший злобу, но и... Но и родной человек. Первая и последняя, ради кого в своё время Браун была готова на подвиг, что мог бы стоить многих жизней. Но вот ведь что любопытно Си спасла тех, кого могла убить Смит, после того, когда Браун помогла бы ей сбежать... Но из-за этого погиб Вернер... Чуть не погибла его дочь и не известно сколько ещё людей пострадает. Всё было напрасно? Спасти жизни не получилось? Наверно жестокость в современном мире куда сильнее доброты... Может Синтия напрасно заботилась о чужих жизнях, раз всё равно гибнут люди, просто другие... Ситуация не изменилась и добрый поступок не вознаграждён. Наоборот всё стало только хуже. И Дженнифер только обозлилась... Синтия знала, как она жестока, но подослать Аманду... Это потолок... Си не думала, что Смит на такое способна и видимо напрасно. Явно недооценила... А эти чувства, что появились там, когда Браун держала нож у её горла... Это было опьяняюще. Те же самые чувства обуяли. Один в один, словно вновь слышала рассказы Смит, снова представляла себя на её месте... но на этот раз, всё было по настоящему... Если бы не полиция, что могло бы случиться, подумать страшно. Сейчас Браун была готова сама лечь в психушку, на обследование и последующее лечение. Это было слишком. Тем временем в комнату ещё никто и не думал приходить. наверно разбирались с девочкой, звонили её матери... Подумать только... За три дня Браун совершила ужасных поступков больше чем за годы своей жизни.... Изменила мужу... Пусть и лишь его памяти... Врала Аманде, позволила ей травмировать себя. Смит несёт разрушения, даже своим отсутствием, но факт остаётся фактом, как бы Си от этого не открещивалась сейчас перед самой собой. В глубине души она была счастлива узнать, что с Джен всё в порядке. Слишком сильные были чувства в её адрес, слишком искренние. Может и безумные, но чистые. Она не просто опыт, не просто карточка с диагнозом. Она была вратами в другой мир... В прекрасный, зовущий по имени... Манящий... Манящий её речами, побуждающий её взглядом. Тогда Си днями думала Дженнифер, а ночами, во снах, придавалась с ней утехам, любила её, боготворила... Готова была приносить ей жертвы и приносила... И если бы для многих нормальных людей такие сны были бы кошмаром, то Браун просыпалась в исключительно хорошем настроении, без криков и холодного пота. Она позволяла себе раз за разом прокручивать в голове те сны, где она стояла на коленях перед своей пациенткой и клялась в том, что её душа на веки в руках Джен. Как позволяла себе касаться её губ... Вдыхать аромат кожи. Её рассказы вызывали не только желание убивать. Её слова... Взгляд взывали ко всем порокам. Во многом это Синтию напугало в то время. Под самый конец, когда ей надо было уже принять решение, что делать дальше... Сейчас Синтия посмотрела в своё отражение. В таких комнатах всегда есть одностороннее зеркало, да и Браун за ним была уже. Когда консультировала по поводу очередного сумасшедшего. Но сейчас она была в совершенно противоположной роли. Зеркальной. Это даже в чём-то символично. Она огляделась вокруг. неспешным взглядом... Всё ещё находясь в какой-то прострации. Что будет дальше, непонятно... Как выбраться отсюда тоже, хотя данный вопрос у Браун пока не вставал, единственное, что изменилось сейчас, так это то, что из её глаз вновь пошли слёзы, а она их и вытереть не могла, поскольку наручники всё ещё сковывали за спиной её руки. Оставалось только ждать.

Отредактировано Cynthia Brown (14th Apr 2013 05:39:33)

Пока Синтия прибывала в комнате для допросов и пыталась понять то, что понять пока не в силах, а именно свои ощущения от происходящего. В памяти всплыл и разговор с Клэр. Когда после работы Браун решила показать ей один из лучших ресторанов в Чикаго. Они сидели за столиком, играла приятная музыка. Они пили вино, ели фирменное блюдо... Кажется это был бифштекс по-итальянски, с салатом... Уж очень его нахваливал официант, что их обслуживал... Спокойные тона в помещении расслабляли и развязывали язык. Поэтому разговор шёл непринуждённо. Тем было много, но сейчас вспомнился лишь кусочек... Когда Клэр спросила о работе, то Си вздохнула и рассказала ей о главной своей проблеме - понимании.
- Я просто... Не знаю как тебе объяснить. Я чувствую их... Ну сколько я уже проработала? Неделю? У меня было всего два пациента за это время. И вот что странно, их поведение отличается в моём кабинете от того, что написано в их карточках. Буйные, агрессивные... В моём кабинете они обретают черты обычных людей. Становятся приветливыми, общительными, уравновешенными. Сперва я думала, что предыдущий специалист ошибся с диагнозом, но нет. Я не понимаю в чём дело. - Клэр же на это слова лишь улыбнулась. Она сказала, что возможно в этом и есть её призвание, как психиатра. Проявление таланта. Ведь работа Синтии и заключается в том, чтобы сделать их нормальными и неопасными для общества. Если она каким-то образом этого добивается в своём кабинете, то это уже прогресс и показатель высокого уровня её навыков. Сейчас, анализируя слова подруги... Те слова, что помогли Си и вдохновили продолжать работать... Может они ошибочны? Браун того склада человек, что всегда в первую очередь хочет понять. Именно понять. Это относится и к самоанализу. Вот и сейчас крутится мысль, что Клэр ошиблась, что дело не в призвании... Ведь она не увидела безумия в Вернере... Не увидела его в Аманде... А ведь оно в них определённо есть. Но даже сейчас это меньше вызывает вопросов, чем собственное поведение Синтии на улице, когда она держала лезвие у горла Аманды. Тогда в чём же дело, если не в призвании... Почему пациенты так меняются в её кабинете? Точнее менялись... Пока не стали всего лишь работой... Может чувствуют какую-то близость по духу? Нет, это опасные мысли. Браун тяжело вздохнула, чуть всхлипнула, а время всё шло. Никто не приходил... наверное разбираются сперва с девочкой и её раной... Может оповещают её родителей... Точнее её мать... Если вся эта семья попала под влияние Дженнифер, то и с матерью Аманды что-то не так. Она может быть опасна для общества и уж точно опасна для самой себя, потому что и Вернер покончил с собой. а Аманда так же склонна к суициду. Хотя... Может проблемы с психикой лишь по линии отца девочки. Тогда мать может быть не тронута. Но тогда всё ещё хуже... Её муж покончил с собой в квартире любовницы, и эта же любовница, нанесла рану, довольно глубокую, тут без шва не обойдётся, её дочери. Было сейчас не по себе... Синтия знает, как устроены подобные моменты... Раз она одна, то за ней наверняка наблюдают... Вон видеокамера в углу напротив... Она передаёт видео сигнал в комнату, что находится за зеркалом. А в комнате за зеркалом наверняка детективы... Ощущаются их взгляды... И Дженнифер... Паранойя начала прогрессировать. Слова Аманды о том, что Смит рядом, добились нужного эффекта, теперь Джен мерещится всюду. Но тут вошёл мужчина. Офицер местного отделения. Браун даже не взглянула на него, лишь продолжала смотреть перед собой, слёзы продолжали стекать, хоть уже и не так обильно, но всё равно Си не могла придти в себя пока что. Её слишком надломили последние четыре дня. Лишь когда женщина... Незнакомая женщина села напротив, Браун взглянула ей в глаза. В эти осуждающие глаза... Кто она такая? Приятная женщина, среднего возраста, может немного постарше Синтии... У неё тяжёлый взгляд... С нотками презрения. Больше ничего не требуется, чтобы понять... Это наверняка супруга Вернера и мать Аманды. Больше некому придти сюда и так смотреть. Браун прищурилась, немного, профессиональная жилка в ней не угасла. В глазах женщины не было того, что было во взглядах Вернера и Аманды.
- Вы... вы мать Аманды? - Синтия вопросительно на неё посмотрела. По коже шли мурашки от её взгляда. Си ещё не до конца пришла в себя... Вернер понравился доктору Браун и ничего удивительного, что помимо чувства вины перед ней где-то в глубине немного проявлялась ревность. Ничего человеческого не чуждо и Синтии. Но она сама пока этого не замечала. - Как она? Я не хотела навредить ей... - А в глазах Синтии откровенная пустота, за одно лишь незначительной деталью. Она врёт. На улице, когда лезвие было у горла Аманды, Си не задавалась вопросом "хочу" или "не хочу", она вообще не задавалась вопросами и ей не было жаль в тот момент Аманду. Лишь потом Браун поняла, что чуть её не убила своим бездействием, позволив ей напарываться на острие ножа. Сейчас голос Си отдавал хрипотцой и усталостью, отстранённостью, но ни в коем случае не жалостью. Сейчас чувствовать что-то человеческое было сложно... Браун до сих пор где-то в себе.

Браун подняла на неё опустившийся взгляд и вгляделась в глаза. Врать... Изворачиваться сил уже никаких не было. Она последние потратила, пытаясь обмануть девочку. Да и сейчас перед ней сидел взрослый человек. Её... Её не было жаль, что самое странное. Так что до сих пор никаких эмоций в глазах. На слова а Вернере Браун чуть дёрнула бровью.
- Нет, почему же... Вернеру не пришлось меня уговаривать. Так что... Врать не буду... Но я не знала о вас правды.  У него на пальце не было кольца... А всё что он о вас мне рассказал, то что вы нашли себе другого мужчину, и он остался один. Мне стало его жаль, слово за слово, мне показалось, что это мужчина, которого я ждала вот уже три года... И мы провели лучшую ночь в моей жизни. - Синтия пожала плечами. Она говорила правду, неприятную, но правду. Эта женщина заслужила знать как так случилось, что её муж оказался в одной постели с Браун. - Но рану вашей дочери я наносить не хотела... И чисто технически я её не нанесла. Я лишь замерла, а она с каждой долей секунды всё больше пускала лезвие в своё горло. У меня к вам была лишь одна претензия... Что вы бросили чудесного, доброго, обходительного человека, но после разговора с Амандой, я лишь поняла, что она воспользовался мной, запудрив голову этой слезливой историей. И я теперь не знаю... Мне жаль этого человека... То что он с собой сделал, это ужасно. Вы лишь фото посмотрели... Мне же в этой квартире жить. С другой стороны... Я его ненавижу, за то что он лжец, что поняв, как мне плохо, лишь сочинил складную историю, чтобы залезть ко мне в трусы. - Хотя Си сейчас пыталась соврать самой себе, что так просто сложилось, что она не виновата. Но всему виной именно Браун, пусть и не желающая об этом сейчас думать. Человеческая психика уникальна, чтобы защититься от того, чтобы не сломаться окончательно, она готова закрывать глаза на очевидное хотя бы тех пор, пока в это не ткнут носом.
- Не причём тут Аманда... А может дело не во мне? - Синтия чуть дёрнула уголком губ. - Ваш муж залез ко мне в постель, ваша дочь гуляет без присмотра с ножом... Думаете нож я притащила? - Синтия вопросительно подняла бровь. - Нет. Она достала его на улице и приставила к своему горлу. Я просила её этого не делать, я не понимаю как вышло так, что нож оказался в моей руке... Но я не держала Аманду... Она могла уйти, а она продолжала сама напарываться на нож. Как вы мне это объясните? - Вот и контратака, что рассудок велел провести. Сейчас Си оборонялась от всех внешних раздражителей, а лучшая защита это нападение, да и усталость не давала придумать что-то лучше. - Может вы просто плохая жена и мать?- Прозвучало, как вывод из всего выше сказанного. Синтия тяжело вздохнула и продолжала смотреть женщине в глаза. Она понимала, что это прозвучало очень жестоко к женщине, что столько пережила... Поэтому она опустила взгляд. - Простите... Вам и так трудно... Но... Вы должны понять. Я не враг вам. Ни вам, ни Аманде. И поэтому... Я хочу вас предупредить. Вам угрожает опасность. Вы должны убраться с этого острова. Иначе ваше дочь может доделать то, что начала в парке. - Синтия говорила всё это всё с той же усталость и без энтузиазма. По голосу было очевидно, ей плевать на жизни и миссис Кокс и Аманды, как таковые, она просто делает то, что правильно, а именно предупреждает об опасности. Хотя с таким настроением это больше похоже на угрозу, чем на предупреждение. - Я знаю, с кем столкнулись ваш муж и ваша дочь... И я вам могу с полной уверенностью сказать, этот человек от своего никогда не отступит. Она возьмёт то, что считает своим. Из-за неё ваш муж покончил с собой, из-за неё ваша дочь пыталась это сделать на улице. Вы... Вы просто не понимаете всей опасности, что над вами висит... - Синтия ухмыльнулась, впервые. Довольно жестоко, надо признать. - А я понимаю. И я вам не завидую, если вы меня не послушаете и не покинете остров. Вы не знаете, с каким монстром вы имеете дело... - Восхищение. слова о монстре прозвучали отнюдь не с ненавистью. а с тем самым восхищением, с которым в своё время Си общалась с Дженнифер. Первое проявление эмоций за весь разговор с вдовой Вернера.