Стояла жара, невыносимая, убивающая. Воздух был раскалённым, и каждый раз вдыхая его, казалось, что лёгкие сейчас взорвутся от такой температуры. Люди старались держаться поближе к воде, там, где этот разнесчастный хоть чуть-чуть, хоть самую малость, был насыщен молекулами воды.
По пляжу бегали ребятишки, а за ними матери всех возрастов, от юных дамочек, растивших первенца, и до опытных мамаш. Везде большими непонятными кучами возвышались песчаные замки. Смех, радостные вопли. Повсюду. В воде, на берегу, в кустах и в «пустыне».
Блейз чинно вышагивал сквозь эту весёлую, бурную толпу. Он с довольной улыбкой оглядывал весь берег, присоединяясь к этой бурлящей жизни. Ему так давно не хватало этого общения. Простого, не требующего ничего от тебя, не требующего вылазить из кожи вон, чтобы добиться расположения собеседника.
Пляж был самым отличным местом, где можно завести нейтральное знакомство. Здесь не было места врагам, неприязни, ужасу, грязи, крови, крикам. Здесь царило спокойствие, мир, любовь и дружба.
Находясь около самых кустов, целовалась парочка, в воде без конца позировала маленькая девочка, лет наверно шести-семи, а по песочку прыгал мальчик совсем маленький, года три, жизнь кипела в этой области пляжа. А вот чуть дальше – не было практически никого. Только лишь вода, песок и раскаленное до изнеможения солнце.
Брасье, как бы ему ни хотелось общения, уселся прямо на песок, прямо в этой пустой, никем незанятой области пляжа. Некогда думать об одежде, которая будет вся в мелких крупинках пляжного грунта. Да и это всего лишь песок, а не противная, чавкающая грязь, которую только что и хочется, как обойти за триста метров.
Взгляд мужчины был направлен в сторону моря, спокойного и такого же раскаленного, как и все вокруг.
Тихие волны завораживали, давали полёт мысли, и поэтому через несколько минут Блейза тут уже не было, мысленно. В голове он уже давно был в кругу друзей, десятилетним мальчиком, так же беззаботно бегающим по пляжу, что находился на Валенсийском заливе. Это был лучший год в его жизни. Именно это лето было последним, когда он чувствовал себя ребёнком. Потом через год, на этом же пляже, Блейз понял, что уже давно не ребёнок, его мир перевернулся, исчезли детские мечты, фантазии. Именно в это лето, в самом конце августа, последнее для Блейза - ребенка, произошла катастрофа, в которой погибло больше тысячи людей, жителей Валенсии. Среди них и лучший друг Брасье, погибший на месте, и всё из-за невнимательности водителя фуры. Он не заметил маленькую машинку, в которой довольный и смеющийся ехал Марко… А за этой маленькой машинкой произошло столкновение ещё целой кучи автомобилей…. Невнимательность одного, погубила жизни многих, и это событие ярко запечатлелось  в памяти детей.
Но сейчас, в том месте, на котором остановилась память Блейза, было всё ещё хорошо. Марко ещё живой, они вместе бегают и смеются. Идет игра в пираты.
Из мыслей Брасье выбил возглас дамочки, стоявшей неподалеку от него. По щиколотку в воде, в закатанных брюках стояла довольно высокая, худенькая девушка, с большой копной темных волос. Блейз удивленно уставился на неё. Странная реакция на море – океан.
Однако через несколько минут она сорвалась и побежала по пляжу с начала в одну сторону затем в другую. 
- Интересно, очень интересно…
Чудно, не просто интересно, совершенно адекватная с виду девушка, вдруг принимается бегать по песку с испуганным и ничего не понимающим выражением лица.
Что что-то случилось, было понятно даже слепому, но, тем не менее, никто не поднялся, все продолжали отдыхать, радоваться жаре. Ну, посмотрели пару минут на эту странную непонятную реакцию и вернулись к своим делам.
А вот Блейза заинтересовала всё это. Медицинский случай, похоже… Психическое расстройство называется. Но оно тоже ни с того, ни с сего не возникает, что – то должно было сподвигнуть его. А с виду девушка милейшее создание. Понаблюдав ещё парочку туда-сюда, открутив себе окончательно голову, Брасье поднялся и пошёл навстречу юной особе.
Вблизи было однозначно видно, что она напугана.
- Простите, у вас что-то случилось? Я могу чем-то помочь?
У Блейза неожиданно проснулись все замашки человека из благородной семьи. Вот уже помогает в помощи нуждающимся.

- Нет. У меня проблема. Я потерялась. А еще я понятия не имею, где нахожусь. А еще, не могли бы вы подсказать, какого черта это место настолько странное? Я была там – очутилась здесь. Это… да это вообще ерунда какая-то. Что это за район?- судя по глазам девушки, она готова была расплакаться на месте, не отходя от кассы.
- Это центр, - мужчина и сам не понимал в чем дело и что произошло. Как это, место странное? Он точно помнит, как она шла к воде… или нет?
Порыскав в карманах, Элли извлекла довольно маленький клочок бумаги, на которой по всей видимости был адрес, и ткнула в Блейза:
- Вот, мне нужно сюда…
- Понятно, Белые Магнолии. Я знаю, где это. В принципе рядом.
То ли что-то сегодня с миром не так, то ли просто у девушки день не выдался, она виновато склонила голову и наскоро извинившись, убежала. Брасье и рот открыть больше не успел.
Мужчина ещё в течение пяти минут стоял столбняком, раскрыв глаза от удивления. Нечасто такое чудо в перьях встретишь. Ничего толком ещё не понимания, он проводил её взглядом до небольшенького кафе, стоящего тут же на побережье. Совсем рядом. Его яркая вывеска, казавшаяся ещё цветней в знойных лучах полуденного солнца, била по глазам, приглашала к себе, в уютную прохладу с натуральными соками, в которых плавали кусочки льда.
Как только девушка всё так же нервно скрылась в дверях здания, Блейз снова уселся на песочек и извлёк из карманов сигареты. Находясь ещё в столбняке от только что увиденного, он несколько минут тупо смотрел на пачку и пытался понять, что же это у него в руке. А когда наконец-то дошло, закурил так же нервно, как только что шла Элли.
Теперь его не успокаивали и не убаюкивали тихие шептания моря, а наоборот  заставляли всё больше и больше думать о шатенке, которая потерялась на острове.
В конце концов, учёный выбросил недокуренную сигарету и пошагал в сторону всё того же разнесчастного кафе.  Вмиг он оказался у дверей, с ярко разукрашенной ручкой, на которых было большими красными буквами написано «Открыто». Из основного зала послышались жуткие возгласы «Где я?!». Похоже, всё та же виновница торжества.
В здании не смотря на все заверения местных ребятишек, была точно такая же, как и везде жара. Невыносимая, выдавливающая последние соки из людей, не дававшая спать по ночам… Даже мошкара не жужжала, а хоть слабые порывы ветерка не раздували занавеси на оконцах… Мертвая жара. На ум пришли воспоминания об Африке, с её климатом. Будучи студентом Блейз ездил туда, их группа попала на летнюю практику к Красному Кресту, для них это была огромная честь…. Но как вспомнишь об этих ужасах – жара, змеи, сухой горячий воздух – так вздрогнешь….
Пока Брасье тут пинал балду, Элли уже успела взбаламутить половину зала, и совершенно невинным видом, только глаза большие на пол лица, спокойненько рассиживать на новом месте прибивания.
Шатенка выбрала отличный столик на две персоны, покрытый светлой скатертью в какой-то мелкий цветочек. Производила вид, будто она уже давно тут сидит, и вовсе это не она тут только голосила…
- Можно? – как истинный джентльмен, спросил Брасье у девушки. Но всё-равно не дожидаясь ответа, развернул стул спинкой к столу и уселся.
- А всё-таки вам нужна моя помощь… Я – Блейз, а вы?
Глаза у Элли продолжали оставаться по чайнику. Что же её так напугало? Не могла она так испугаться простого слова «заблудилась».

- Белые магнолии, коттедж номер один, Вам положено прибыть туда точно такого-то числа в такое то время.
С каждой минутой общения глаза у Блейза увеличивались и увеличивались от удивления. Он решительно не понимал в чём тут прикол. Первая мысль, закравшаяся было в его мозг, что это всё учёные. От их экспериментов всегда кто-нибудь да страдал.
Учёные – это марионетки, которых дергает за ниточки жажда власти. Для них нет ничего святого, ничего личного, только наука, наука и ещё раз наука. Им наплевать с большой колокольни на всё, что случается с людьми после экспериментов. А Блейз не раз и даже не два видел, видел эту страшную смерть от того, что возник конфликт между генами…. Таких людей не спасти, они обречены. Остается лишь облегчить им последние минуты жизни. Но ведь учёные этого не видели, поэтому они продолжаю искать тот организм, который не загнётся, а пройдёт тот самый естественный отбор, созданный искусственным путём.
Блейз наблюдал за странными  реакциями Элли. Нет, эта девушка не псих! А-а! Это, скорее всего побочный эффект, но Брасье, будучи всего лишь диагностом, ни черта не смыслил в генах, поэтому…. зачем залазить вперед. Может она и в правду, приветливая….
Поживём – увидим.
- Извините, Блейз. Это… нормально, что со мной происходит… Может, вы меня проводите до… магнолий?
«Ага, я вижу, что это «нормально». Не ври мне, красавица, я – то не слепой. Да у тебя в глазах страх стоит»
- Конечно, конечно. Мне как раз тоже туда, - Блейз не спешил вставать со стула. Это не прилично. С начала дама. Ждём-с. Как Романо, так и тот вместо китайского болванчика соскочит.
Ну, раз уж вдарился в манеры, так уж и быть. Испросил разрешения у напарницы, и заказал себе так нужный сейчас стакан с ледяным соком.
Не думайте, за время пока они тут сидели, жара совсем не спала. Солнце продолжало нещадно печь. Воздух с каждым лучом накалялся всё больше и больше, затрудняя дыхание. Море ещё больше затихло… Ах, да, как раз настало время тех трех несчастных часов, когда вообще не стоит выходить за пределы крыши дома. Рискуешь заполучить солнечный удар. Кафе разом опустело, а работники с нескрываемым любопытством рассматривали этих двоих, которые до сих пор не ушли. Странные, не правда ли?
- Я думаю, что нам стоит  посидеть здесь. Пока жара хоть чуть-чуть не спадёт.
Мужчина поглядел на руку. На часах стоял как раз час пик солнца.
- Мда, с часок где-то просидим…

Примерно через сорок минут жизнь потихоньку начала закипать. Снова появились те же мамочки, няньки со своими жизнерадостными малышами. Всё вокруг принялось смеяться, бегать, летать и жужжать. И, в конце концов, подул благословенный ветерок. Океан в удовольствии принялся рассказывать сказки тем, кто не убоялся просидеть в его обширных водах лишних полчаса. Блейз тоже воодушевился. Элли пока не выкидывала ничего новенького, чтобы заставило его вновь потерять власть над разумом.
Ещё раз, глянув на часы, Брасье изрёк вердикт:
- Похоже, мы можем идти. Ты готова? Или еще хочешь посидеть? «Я не тороплюсь. И учти, я тебя здесь не брошу. Загрызут ведь… Ох, уж эта элита….»
Блейз предчувствовал, как отреагирует толпа, находящаяся сейчас в районе пляжа, услышав ещё один возглас Элли «где я?!». А ему, просидевшему с ней всего около часа, не хотелось бросать её одну, незащищенную, уязвимую в этом несовершенном мире, где  всем правят деньги….

Элли и Блейз покинули с виду такое уютное кафе. Теперь мужчина понял, что даже тут на пляже элита правит всем. А с другой стороны: Какого хрена тогда ты припёрся на ЭЛИТНЫЙ пляж, если тебя не устраивает местное общество? Уйди себя в лес и сиди там сколько влезет.
На улице подул ветерок, день и ночь так долгожданный. Солнце хоть и припекало, но всё же жить можно было. Впереди намного метров тянулся песок, из – за чего казалось, что пляж нескончаемый. А уже так хотелось поскорее уйти от этих навязчивых, любопытных и даже осуждающих взглядов. Если Элли покинула здание, то это ещё ровным счётом ничего не значило. Вполне возможно, что местные сплетницы распространили различные небылицы о ней и за пределами кафе… Они могут всё, даже не вставая с места, продолжая наблюдать за своими мужьями в светлых наглаженных и начищенных до блеска костюмах  и детьми вечно чего-то просящими.
-Я здесь совершенно ничего не знаю. Впервые в жизни. Ты сколько здесь живешь? Наверно, долго уже.
- Да не так уж и долго, - щурясь от ярких солнечных лучей, произнес Брасье. «Совсем не долго, и мне здесь уже не нравиться. По крайней мере, в этом обществе, гордо именуемым «элитой». И я бесконечно рад, что они лабораторию боятся как огня и обходят её за три километра, уводя за собой свою не менее противную, чем они сами, свиту».
Это была правда. Никто из местных «власти имущих» не собирался ложиться под «ласковую» руку учёного. Для этого существовали мирные, которых особо не спрашивали. Действительно, диво дивное, почему кроли всё больше и больше начинают кобениться? Правда, не понятно, да?
Краем глаза, Блейз следил за шатенкой, она же неожиданно остановилась и тупо глядела, не узнавая собеседника.
- Что не так?
- Кто вы? – резко отшатнувшись, задала вопрос Элли. Странный вопрос. Они вместе больше часа, как можно? Хорошо, верю в случае Романо можно… Если уж она не помнит, где находиться вполне возможно было ожидать и этого…
- Ээээ….. Вобщем, меня зовут Блейз, и мы с тобой уже примерно с час идём вместе,- будем надеяться, что у неё в голове прояснилось. Да что же это тут такое твориться???!!!
Путь – дорожка, не зависимо от спутников продолжала убегать вперёд. Слава Богу, эти ненавистные горячие пески закончились! Появилась нормальная, ровная дорога, по краям которой был чудесный, радующих глаз (Как ещё не засох?) зелёный газончик. Там, где трын – трава была выше, выглядывали даже небольшие шляпки белых, красных и синих цветочков, названия коих мужчина не ведал.
- Что же с тобой, Элли? (фр.) – сам себя озадачил Брасье. Честно, его мозг отказывался понимать этого. Видимо, на такие случаи не запрограммирован.
Шли, разговаривали о том, о сем. Вобщем-то ни о чем. Так о левом. Об острове, о жителях.… И вдруг неожиданно приступ повторился. Третий раз за ничтожно короткое время Блейзу пришлось представиться. Снова.

***
Уже и Белые Магнолии замаячили перед глазами. Показались вдали хорошенькие аккуратные домики с ухоженными палисадничками. И за весь путь, пройденный от пляжа до первых коттеджей,  Блейз знакомился с шатенкой около шести раз. На седьмой его фраза была такова:
- боже мой, неужели снова? Почему – то я уже привык….
Да, он всё ещё находился в непроходящем обмороке от такого бурного дня. Согласитесь, странно знакомиться с человеком, рядом идущим, семь раз за два часа?