Эйлин вышла из театра и села в машину. Прикурив сигарету, она закрыла глаза и откинулась на сиденье. Выполнять приказ она не хотела. Считала всегда себя свободной личность. Да и то, с каким тоном ей это приказали вообще отбило охоту что-то делать. Как бы ни упиралась Эйлин, но мысли все время возвращались к Киту. что-то было в парне такое, что зацепило ее. Ее, которая не доверяет мужчинам и вообще сторонится их и держит на дистанции.
Эйлин спокойно докурила сигарету, погладила машину по приборному щитку, сметая невидимую пыль.
- Ну что, поедем малышка? - Лин завела машину и та довольно заурчала. Девушка отправилась вслед за Тайрой.
Эйлин остановила машину недалеко от площади и направилась к центру. Девушка быстро нашла Тайру и присоединилась к ней. Лин не хотела упускать девушку из виду.
- Нужно приготовить все быстро и на высшем уровне. И я не собираюсь потом отгребать от Ричарда, если что-то будет не так, - сразу же предупредила Эйлин Тайру.
Девушка лишь хмыкнула, что еще больше взбесило Эйлин. Да кто она такая, чтобы так со мной обращаться? Лин почувствовала, как злость стала захватывать ее и она стала нагреваться. Благо Тайра отошла и Лин немного успокоилась. Успокойся, не хватало раньше времени все тут спалить.
Как собрать людей, когда никто не выходит? Время было неспокойное и просто так без надобности люди не выходили на улицу. Однако Эйлин не была бы Эйлин, если бы не попыталась хоть что-то предпринять.Первым делом, девушка объехала знакомых и позвала их на площадь, обещая, что на площади впервые за долгое время будет файер-шоу. Врать Эйлин всегда умела, да так, что сама начинала верить в свое вранье. Также многим Лин пообещала, что сразу после этого их заберет вертолет и они наконец-то покинут этот остров.
Через полчаса на площади собралось уже достаточно народу.  Довольная своей работой Эйлин села в свою машину и стала ждать Ричарда и Кита.

Отредактировано Эйлин Лэнгдон (11th Apr 2012 11:12:23)

Доктор выглядела ужасно. Она лежала скрученная в багажнике, просто чтобы не пачкать обивку салона кровью и не осквернять своим присутствием. её приглушенные стоны были слышны почти всю дорогу, пока она не выбилась из сил и не затихла. Сказать, что Кит был не в себе, это ничего не сказать. такого с ним еще не было, и сколько бы людей не пострадало в свое время из-за него, сколько бы ученых или нейтралов не опробовали на себе беспощадность огня, все это было не то, просто работа, ради цели, она была приятной, но не доводила до такой степени злости. Сейчас он и сам не вполне осознавал, что делает, охваченный одним только желанием мести, позабыл про цели. Там в багажнике было то, за чем он охотился все шесть лет, и это значило очень много. А что потом, когда он покончит с ней? Цель станет их общей, перебить всех до единого, но уже не будет так захватывать процесс. А жаль.
Собравшаяся толпа невольно расступалась, кто-то из кроликов зажег иллюзорный огонь - выглядело как реклама предстоящему шоу, красиво и устрашающе. Ричард первый дошел до её середины, Кит же сразу облюбовал подходящий дорожный столб и потащил к нему чуть упиравшуюся женщину, постарался привязать покрепче, чтобы веревки впивались в кожу. Ричард что-то говорил, но Кит его не слушал, и только завязал рот кляпом, чтобы крики не заглушили торжественной речи. Конечно, нужно было сказать, как много чудовищных опытов на счету Хлои, и конечно упомянуть о том, что такая кара постигнет всех-всех вроде неё. Кита интересовала только настоящая казнь. Осужденная на сожжение тихо всхлипывала, но она еще и понятия не имела о настоящих страданиях. А ведь перед тем, как просто поджечь её, можно было бы еще много чего сделать, хотя конечно это было бы не так зрелищно, как костер.
Ричард все говорил, говорил, и это казалось неимоверно долго. Наконец он закончил, и можно было приступить к самой интересной части. Долгое предчувствие чего-то особенного наконец закончится и месть совершится. Она будет умирать медленно.... Кит и сам это знал, знал как сделать лучше всего, и кивнул на слова друга.
- Все будет на высшем уровне, не волнуйся, - он сорвал кляп со рта и отошел в сторону, на импровизированной сцене осталась только одна актриса. О, с какой же ненавистью она на него смотрела! И это выглядело до того глупо, ненужная гордость и нежелание сдаваться, когда ты все равно уже проиграл. Она сразу же начала гореть, пламя лизало её конечности, причиняя адскую боль. Что ж, может это и банально для кого-то, но в аду Кита грешники именно горели. А вот выражение про блюдо, которое нужно подавать холодным - явно не про него. Теперь месть свершалась, и вот тогда доктор закричала по-настоящему. Её тело стало покрываться ожогами, а одежда, хоть и пропитанная кровью и потом, все же горела даже слишком хорошо. Так что Кит не столько подгонял пламя, сколько наоборот его сдерживал. Она уже превратилась вся в живой пока что факел, но все еще было видно её лицо, обезображенное мукой. Кит занял подходящее место, чтобы видеть это. И те, кто понимали, что это делает он, вряд ли смели бы к нему подойти и помешать, боясь такой же участи, а кто-то даже поддерживал правильность действий, кто-то был напуган. Неясный шепот толпы и плач заглушался воплями жертвы, и никто по-прежнему не мог покинуть это место, людям оставалось только смотреть, впрочем, такие зрелища и без того часто привлекают зевак. Хлоя еще была жива, о чем позаботился Кит, и кричала уже почти безостановочно, не гнушаясь проклятий и бранных слов. Все это ласкало слух и проходило как-то мимо сознания, проклятия не задевали ни на секунду. Но из этого невнятного бреда умирающей выплыло несколько слов, которые заставили парня вздрогнуть.
- Кристофер Роудфилд, ты, ублюдок, посмотри в глаза своей сестренке! Да пусть её спалят в химикатах!
Да-да, она назвала его настоящую фамилию, ту, под которой он жил, фамилию отчима, значившуюся когда-то в его документах. Упоминание о сестре стало той самой последней каплей, когда ненависть выбивается из-под контроля и полностью застилает разум. Значит, она правда жива, и они все знали, но солгали ему тогда, чтобы причинить еще больше боли.
- Гори в аду, - еле слышно произнес Кит, уже не понимая, что и как делает. Пламя очень странно вспыхнуло, целые клубы дыма и огня поднялись в воздух над площадью, разрастаясь очертаниями, напоминавшими дракона с разверстой пастью. Все это произошло так быстро, как вспышка, внезапное помутнение сознания, и было ясно, что Хлоя уже мертва. Когда все на площади хоть немного оправились от шока, её тело медленно догорало на костре. Похоже, расценено это было как акт устрашения, но не было запланировано. Более того, спланировать такое было бы просто невозможно. Едва придя в себя и все еще не понимая, что произошло и тем более как, Кит прошел через толпу к машине. Делать здесь больше было нечего. Пока еще рано было снимать обугленное тело, жители не должны так просто все забыть, и это можно будет сделать позже.

Отредактировано Кит Райдер (11th Apr 2012 14:53:41)

Отредактировано Кит Райдер (11th Apr 2012 17:48:51)

Прошло несколько дней в жизни Евы и Ивэйн, тех самых дней, которых так долго ждали девочки. Спокойные, гармоничные, без всяких передряг и бандитов. Рождество Иви и Ева встретили тихо. Ночью, когда упала с неба первая звезда, Ева и Ив загадали желание и легли спать. Никакого волшебства и не было вовсе, но малышка с такими глазами смотрела на ночное небо, словно впервые его увидела. Рене тихо наблюдала за доченькой, смотревшей в окно, и улыбалась, ведь в Хоплессе мало волшебства, даже самого простого.
Утром января, сразу же с первыми лучами солнца Ева проснулась и лениво зевнув, вытянула руки вверх. Крис уже давно не посещал свой коттедж, в чем была причина, Ева не знала, но последнюю неделю Ивэйн и Ева жили вдвоем и их никто не беспокоил, даже хозяин дома. Вообще Кларк частенько стала задумываться над поиском нового безопасного коттеджа, где бы она смогли прожить до полного становления Иви, сегодня, возможна, маленькая мечта сбудется, ведь прогулка будет направлена именно на поиски нового дома.
В 8:30 Ева уже готовила завтрак для себя и своей малютки. Ивэйн ещё спала. За последние дни девочка подросла и теперь в свои полтора месяца выглядит на все пять лет и свободно разговаривает с мамой, то на детском, то на нормальном языке.
Винсент была непослушна, постоянно шалила, раскидывая вещи по всему дому, носилась и падала, ударялась и плакала, в общем, даже отсутствие бандитов не было поводом спокойствия Рене, она только и успевала подхватывать свою дочь, около очередного острого угла. Хорошо, что все обошлось без происшествий.
Завтрак был готов, послышались звуки из комнаты, видимо Иви проснулась. Точно. Топот маленьких ножек по второму этажу, а потом и по лестнице, отвлек Еву от кофе. Малышка с счастливой улыбкой на лице неслась поцеловать свою маму. Этот утренний чмок в щеку уже вошел в традицию. Так очаровательно. Усевшись напротив Евы, Иви начала уминать свой омлет. Через несколько минут, тарелка была пуста.
- Ну что малыш, пойдем на улицу!? Посмотри, какая погода! – Ева раздвинула шторы напротив Ивэйн, и из-за них показался яркий лучик солнца, который вмиг согрел комнату своим теплом.
- Мама, мама, смотри! – девочка ткнула пальцем в точку на окне. Маленький дятел долбил кору сосны с высокой скоростью, потом ему видимо что-то не понравилось, и он улетел.
- Не расстраивайся, он ещё вернется, - Ева провела рукой по голове дочери и убрала пустую тарелку.
- Сейчас наведем в комнате порядок и пойдем гулять, - Кларк, одобряя, махнула головой и Иви убежала наверх. Сама Ева начала прибираться на кухне, а на втором этаже прослушивался грохот.
Ивэйн каждый день переставляла свои вещи по разным местам, её все время привлекало разнообразие. Малышка двигала свои игрушки, чемоданы с вещами по всей комнате, и никак не могла найти им место, но все же, после ручонок Ив в комнате был достойный порядок.
- Ивэйн, ты готова?! – повысила голос Рене, накидывая на себя кофту. Малышка выскочила из комнаты в пижаме, и лишь невинно улыбнулась маме,  отрицательно качнув головой.
- Иви я же сказала тебе «одевайся»! – грозным тоном высказалась Ева.
- Ох, что мне с тобой делать! – Кларк поднялась наверх, в комнату, где они вместе с Иви обитали.
Достав из чемодана необходимые вещи, Ева натянула их на свою дочь, и они наконец-то отправились гулять.
Погода, правда, была чудесной, светило солнышко, пахло новым годом. Может быть, этот год действительно будет счастливым для семьи Винсент-Кларк. Это покажет только время.
Прогуливаясь по лесным тропинкам, дамы вышли на центральную площадь Хоплесса, где было так же пусто, как и всегда. Иви вновь устремилась рассматривать красоты местной архитектуры и водила за собой маму, показывая пальцем на все, что её нравилось. Ева невольно улыбалась, наблюдая за действиями дочери, и думала: «Неужели я была такая же?!». Наступил полдень, время, когда солнце поднимается высоко-высоко над Землей и светит очень ярко, когда солнцезащитные очки просто необходимы. Ева и Ивэйн уселись на лавочке, в тени, и смотрели на птичек, спрятавшихся на деревьях, в зелени.

У вас бывали приступы лени?! Когда абсолютно ничего не хотелось делать, даже с кровати подниматься утром?! А когда тебя поднимут злость так и хлынет к сердцу, то потом понимаешь, что дела есть дела и никакая лень не может помешать их завершению. Ева была большой лентяйкой в юности. Она ничего не хотела, очень уставала, но все равно стремилась к своей цели, добиваясь всего лучшего для себя. Это было противоречием в её личности, но мастерство себя перебарывать уже вошло в привычку: ненужные мысли, действия – все это Ева усмиряла либо меня занятие, либо не думая вообще. В её голове часами плутала тишина, лишь потому, что Ева не хотела думать о возможных болезнях дочери, она просто сидела за столом на кухне, когда не хотела чистить свой пистолет. И все это глупое времяпровождение в итоге привело её на площадь. Но даже здесь она не могла отвлечься, каждый шорох заставлял её дернуться, а шалунья – Ивэйн, так вообще заставляла трястись и следить за каждым своим шагом.
- Мам, мам, смотри… - протянула ручку вдаль малышка. Мужчина крепкого телосложения, показался на горизонте.
- Ивэйн, неприлично тыкать пальцем на незнакомцев, - возмутилась Рене. «Вот черт! Ещё нам этого не хватало!» - подумала Ева, как только ей удалось разглядеть незнакомца.
- Иви иди ко мне, - махнула рукой Рене, стараясь не обращать внимания на мужчину.
- Ничего, слышишь, ничего не говори этому дяде, если он к нам подойдет. Если я спрошу, ответишь, но ни слова, ты поняла меня?! – обхватив личико Ив своими руками, с убедительным взглядом сказала Ева.
- Хорошо мамочка, я буду молчать, - пролепетала девочка и села рядом.
- Вот так-то лучше! – улыбнулась Рене и вновь начала делать вид, что не замечает незнакомца. Но все-таки как бы того не хотела Кларк, она просто чувствовала его взгляд на своей спине. Он прожигал её кости. Еве было страшно не за себя, а за дочь. Вдруг это ученый и он пришел забрать их, или вовсе убить. «О, Боже мой!» - твердила внутри себя Рене. Помощи было искать негде. Что же, лучшая защита – это нападение.
Ева решительно поднялась со скамьи, взяла Ивэйн за руку и с любезной улыбкой пошла навстречу незнакомцу. Деваться было некуда, либо пан, либо пропал. Он уже их видел, а значит бежать бессмысленно и глупо.
- Добрый день! Замечательная погода! – повысила голос Кларк, как только приблизилась к мужчине.
Весьма сильный мужчина, не сказать что молодой, но и не старый. Не кролик – это точно, кролики они не такие представительные, не нейтрал – однозначно. Либо прилетевший пассажир злосчастного самолета, либо ученый, либо из Футлуса. Что ж, очень занимательно! Ева покрепче взяла за руку Ив и остановилась.

Незнакомец показался весьма безобидным Еве, но что-то все-таки в нем было необычное, то, что возможно он скрывает от всех.  Еве не привыкать к таким людям, это Хоплесс, здесь каждый что-то скрывает, пусть даже это будет лишняя банка консервы в кладовке, но…
В общем, новое знакомство не стало большой катастрофой, как рассчитывала Рене, жутковато конечно было стоять рядом с принаряженным мужчиной, появившимся неизвестно откуда, но это лучше чем обколотый идиот с оружием.
Иви сначала как вкопанная стояла около матери, а потом, когда Ева приблизилась к этому загадочному парню, малышка махом вывернулась из рук матери и побежала назад.
От рывка и неожиданности с руки упала перчатка. В последнее время, а точнее, с той первой встречи с Гэбриэлом, Кларк пришлось носить перчатки, самого разного фасона. Её способность не могла проявляться в перчатках, т.е. Ева бы не смогла никого убить, дотронувшись. Это было самым оптимальным решением, неудобным, но оптимальным. Конечно, Ева бы не навредила Ив, в силу того, что Винсент имеет способность (правда, о которых Ева мало что знает, но если девочка ещё не умерла от недостатка жизненных сил, то значит, у неё есть способность).
Кларк подняла с земли перчатку и недоверчиво посмотрела на незнакомца, а потом кинулась за малышкой.
- Я конечно всё понимаю, но ничем не могу вам помочь… - сказал мужчина. Это было совсем неожиданным для Евы, она не рассчитывала на его помощь, но лучше бы он молчал, потому что его слова ножом ткнули в Еву. Теперь она не просто нуждалась в помощи, а злилась, очень злилась на этого бесстыдника, который даже не может помочь женщине.
- Да и черт с вами! – махнула рукой Ева, удаляясь вслед дочери, силуэт которой уже стал точкой на фоне зеленого пейзажа площади.
- Ивэйн стой, я кому сказала, стой! – закричала Рене, что было сил.
- Хорошо, но позвольте сказать, что это не очень безопасное место… - опять подал голос мужчина, но Ева сделала вид, что не слышит его и шла вперед.
«Черт, даже хорошая погода сейчас не спасет мое настроение! Где она, ГДЕ ОНА?!» - думала Кларк, потеряв малышку из вида. «Я ненавижу себя, я плохая мать!» - казнила себя шатенка, отчаянно бежав по тропе. Больше всего Ева боялась вот так вот потерять свою дочь, она боялась что та отпустит её руку, уйдет и не вернется. Остров полон опасностей, о чем может думать мать, потеряв ребенка?! Только о плохом, но Ева крепко держала свои эмоции, чтобы не разрыдаться от бессилия. Дети – это не её конек и она точно не идеальная мать. Но мы все не идеальны, будучи в любой роли, мы совершаем ошибки, за некоторые из них мы себя казним всю жизнь. Не стоит думать о плохом, просто НЕ СТО-ИТ!
- Иви, доченька, ну хватит, мы с тобой не договаривались играть в прядки! Девочка моя! Выходи! Я ничего тебе не сделаю, разве я способна тебя обидеть?! А если тебя напугал этот дядя, то он, он тоже тебя не обидит, он не успел даже слова нам сказать! Иви, доченька, Иви! – кричала Рене, отодвигая ветки, заглядывая за кусты зеленой тропинки, ведущей в аэропорт. «Там океан! БОЖЕ, там океан! А она не умеет плавать!» - вновь завелась женщина.
- ИВИ!!! – закричала Ева, продолжая бежать уже задыхаясь. На секунду, шатенка остановилась, чтобы перевести дыхание. «Я потеряла дочь, я потеряла свою единственную дочь! Я ненавижу себя!» - повторял внутренний голос.
- Господи, Ивэйн, найдись уже – полушепотом пробормотала Ева, приближаясь к зданию аэропорта.

- Мисс Марлоу?
Требовательный детский голосочек вытаскивает меня из пучины мыслей. Возвращает с небес на землю.
- Мисс Марлоу, а можно мне мороженое?
- Лили, детка, - я снисходительно улыбаюсь и опускаю взгляд на темноволосую малышку Уолшей, - мы же договаривались, что сладкое только после обеда.
- Какой тогда толк от этого обеда, - худенькая девочка с косичками насупилась и даже надулась, но не перестала крепко-крепко сжимать мою руку.
- Как это какой? - я по прежнему улыбаюсь, глядя куда-то перед собой. - Ты ведь сначала расчесываешь волосы, а уже потом заплетаешь косички, верно?
- Мне мама заплетает косички, - тут же спохватилась малышка и радостно подпрыгнула на месте.
- Юная леди, - я сделала вид, что удивилась, - по-моему, Вы уже слишком большая для того, чтобы заплетать косички самостоятельно!
- Если бы я была уже достаточно большая, Вы бы разрешили съесть мне мороженное до обеда, - Лили хитро прищурилась, глядя на меня снизу вверх. - Взрослые всегда делают то, что хотят.
Я засмеялась и покачала головой, мол "дитя, ты неисправимо". Младшая дочь в семье Уолшей уродилась на редкость сообразительной девочкой. К тому же еще и легко обучаемой. Словом, не ребенок, а самый настоящий подарок для преподавателя. Наши частные уроки проходили весело и непринужденно, я получала удовольствие, видя отдачу и многочисленные успехи этой чудной малышки. За тот месяц, что мы трудимся бок о бок не только в стенах класса, но еще и в частном порядке, я успела прикипеть к этой курносой девчонке с двумя косичками всей душой, а ее родители без труда могли положиться на меня в случае форс-мажорной ситуации. Например, как сегодня. Еще утром мать Лили потревожила меня звонком, обращаясь с просьбой, а мне, как и положено добросовестному учителю-наставнику, ничего не оставалось, как согласиться. Дело в том, что родители Лили относятся к тому типу современных работающих родителей, которые то и дело отлучаются по "очень важным делам с работы". Нанимать няню слишком проблематично, поэтому я без труда согласилась взять с собой малышку Лили на обед, а после отвезти ее домой, где мы и занимаемся трижды в неделю. Сегодняшний день не стал исключением.
- Где ты хочешь перекусить? - обращаюсь к малышке, хотя знаю, что в ответ она снова попросит мороженое или еще каких-нибудь сладостей.
- А где кормят как дома? - тихо спрашивает Лили, оглядываясь по сторонам.
- Дома, - мои губы по привычке растянулись в улыбке. - Я рада, что ты не тянешь меня в сторону фаст-фуда.
И действительно, огромная удача! Родители Лили не стали приучать ребенка к жирной калорийной пище, мне остается только порадоваться и отвести малышку в то место, где я обедала буквально неделей ранее.
- Я не люблю фаст-фуд, - девочка поморщилась, - мама говорит, что дяди убивают испорченных животных, чтобы приготовить гамбургер.
- Да что ты говоришь, - я снова делаю удивленный вид и округляю глаза, малышка звонко смеется, а я смеюсь ей в ответ. - Там, куда мы идем, тебе понравится.
Отсмеявшись, я поправляю волосы и сумку на плече, как все мое существо замирает на миг. Я будто споткнулась. На самом же деле всего лишь замедлила шаг, но идти решительно не хотелось. Крис. Что он здесь делает? И почему не позвонил? Всего на секунду в моих глазах прочиталось смятение, но я тут же прогнала это мерзкое чувство и воспрянула духом. Мне не хотелось показаться слабой или навязчивой, поэтому я сделала уверенный шаг вперед. Лили притихла.
- Привет, Ким, - зеленоглазый улыбается мне, а я чувствую, как сердечко вновь тает.
- Крис, - улыбаюсь и произношу его имя с придыханием, словно вздох облегчения вырвался из моей груди.
Я уже начала думать, что больше никогда его не увижу. Нет, я преданно ждала звонка, проверяла телефон, нервно теребила в руках ручки/карандаши/кисточки, а свою картину даже закончить не смогла. Не смогла сосредоточиться. В этом ожидании я стала рассеянной, особенно на уроках. Забывчивой. Витала в облаках, тлея в душе надежду на то, что он все таки позвонит. Может, Крису не хватало смелости? Или он стеснялся? Чувствовал себя виноватым за тот поцелуй? Ох, он совсем меня не знает. Я ведь не злюсь. Ни капельки, честно слово! Я была бы так рада услышать его голос из трубки, я желала этого так сильно, но мой телефон молчал. Почему? Кто даст мне ответы на эти вопросы? Даже по прошествии двух недель я не теряла надежды, я все еще ждала, что цифры моего телефонного номера крутятся у него в голове. Собственно, как и я сама.
- Гуляешь?
- Не совсем, - я немного скованно улыбнулась, не отрывая взгляда от его глаз.
Так странно говорить с ним о пустяках. Особенно тогда, когда хочется вот так прямо и открыто (так, как я умею) спросить в лоб "Крис, что случилось? Почему ты не позвонил мне? Я что-то сделала не так?". Да, мне ничего не остается, как винить себя и улыбаться, поддерживая беседу. Это все, что у меня есть.
- Это Лили, - вспоминаю о малышке, которая вцепилась в мою руку и с интересом разглядывала зеленоглазого последнюю минуту. - Лили, это Крис. Он врач и по совместительству мой друг.
- Здравствуйте, - вежливо проговорила малышка, все еще не выпуская моей руки. Ох уж эта детская неловкость.
- Она немного стесняется, - я стараюсь выглядеть беспечной. - Мы хотим перекусить перед уроком. Мои занятия на сегодня закончились, но я занимаюсь с ней в частном порядке.
Сейчас я готова поправлять пиджак, волосы, теребить ручку сумки. Делать все, чтобы хоть как-то унять то растущее напряжение, которое вынуждает меня нервно улыбаться и не очень охотно делать вид, что все в порядке.
- А ты? У тебя перерыв? - с надеждой в голосе спрашиваю я, поднимая глаза на мужчину.
Это была бы лучшая новость за день. Серьезно. Мне бы удалось выведать у Криса хоть что-то, что могло бы успокоить меня относительно звонка, который так и не случился. Вдруг у него потоп? Или трубы прорвало? Может, он навещал свою больную родственницу? Или усердно работал? Что угодно. Я бы приняла за правду даже самую вопиющую ложь. Ведь я так хочу верить, что он не стал упускать добровольно шанс, данный мной две недели назад.

Что же, дамы и господа, леди и джентльмены, сеньоры и сеньориты, словом, все те, кто сейчас смотрит и слушает меня. Я говорю вам всем привет. Салют! Собственно говоря, мне приятно, что все вы тут сегодня собрались для одной единственной цели. А именно посмотреть на меня. Но, к сожалению, вынужден буду вас огорчить. Скорее всего именно так. По той простой причине, что сегодня ваш покорный слуга не выдумал ничего нового. Всё так же по-прежнему, всё о том же и про тоже. Словом, в целом сюжет не нов.  Но я попытаюсь быть сегодня максимально искренним, и максимально честным, впрочем, как и всегда, но сегодня особенно хочется быть им. Ещё мгновении и мы начнём. Но перед началом, хочу рассказать вам маленькую историю. Это займёт совсем немного времени. Все же из вас знают о двенадцати учениках, о двенадцати апостолах Иисуса Христа? О Петре и о том, почему он стоит у ворот рая? И о его клятве и отречении, все? Все, молодцы… Вот только не многие знают о другом. Когда Пётр совершил ошибку, он сказал примерно следующее – «Хорошо, хорошо, пусть меня будут судить и осуждать, пусть о моей ошибке будут говорить ещё тысячи лет и ещё столько же помнить о ней. Хорошо. Прошу лишь об одном, позвольте мне её исправить». Для чего и зачем я это рассказал вам, это вы поймёте немного позже. Ну а сейчас, мои дорогие друзья, будьте готовы, дверь открывается, и я вхожу….

Это был, казалось простой вечер. Ничего особенного. Солнце то ли уже село за горизонт, то ли собиралось и садилось. Погода благоволила, ясность, никаких туч, ни малейшего намёка на дождь. А ветер был в меру спокоен. Вечер обещал быть хорошим, добрым и спокойным. Фанни Ли Мэй выступала где-то в цивилизованной части города, ну а я собирался немного выпить и посидеть на балконе, дабы понаблюдать за звёздами. Я хотел просто отдохнуть. Ничего такого, стаканчик или два виски, а потом бы я, скорее всего, ушёл спать. Правда, именно так я и хотел провести вечер. В полном спокойствии. Но, как известно, получается всегда наоборот. Так вышло и в этот раз. Но не будем забегать вперёд.
И так, я взял полупустую бутылку виски, стакан и отправился на балкон. Природа вокруг дарила покой и гармонию. Где-то пели свою серенаду цикады, кричала какая-то птица, шумел какой-то зверь, воздух наполнялся дрёмом, дневные жители прятались в свой норки и гнёзда, ночные же наоборот, только, только стали отходить ото сна. Я же делал неспешные глотки виски, и сидя на балконе наслаждался всем этим. Особенно небом. В этот вечер оно было так чисто и прекрасно, виднелась Луна, и даже маленькие белые пятнышки, которые ещё не мерцали ярким огоньком, но уже показывались на небосводе, спеша оповестит всех тех, кто задержался, кто не успел спрятаться, а люди смотрел на эти пятна как-то безразлично и равнодушно. Но не все…. Например я. Мне захотелось разделить свой хост на две половинки и зарисовать одну часть ночным небом, а вторую сумеречным, ну или наоборот, тут уже не так важно последовательность, вся идея в тонкой и зыбкой грани двух параллельных миров. И я поспешил за мольбертом, холстом, красками и кистями. Отбросив выпивку, я стал рисовать.
На это ушло достаточно много времени и сил. Но в конечном итоге работа была готова. Я даже нарисовал Луну, посередине. Мне так она понравилась, что… я взял и подписал её. «Для Фанни Ли Мэй, для тебя». Она должна была понять. Может я и чурбан и мужлан, но я ещё художник! «Параллельные Миры» так назвал я её. Тут никакой интриги, всё до банальности просто и пресно. Было уже достаточно поздно. Дом был ещё пуст, но я так устал, что хотел поскорее уснуть. Спускаться вниз, было лень, не хотелось покидать этой комнаты. Тут царила особая магическая и сказочная атмосфера. Порывшись у себя в тумбочке, я нашёл таблетки. «Снотворное» гласило название. Странно, что там была всего одна таблетка жёлтого цвета. Ладно, хотелось поскорее уйти в мир грёз, хотелось поспать. Запив таблетку глотком виски, я тут же почувствовал лёгкость, тягучесть и некую аморфность. Странное снотворное, но это только радовало. Сон, сладкий сон… Я упал прямо на пол, но никакой боли я не почувствовал. Я видел себя будто со стороны, моё тело лежало на полу в неестественной позе, но казалось это самая удобная поза для сна, я выглядел счастливым…. 

22 : 20 Центральная площадь.
Этот мужчина мало  что имел общего с Луиджи Вампа. Даже его лицо было совсем не такое как у Луиджи. Хотя одежда была его. Пожалуй это всё, что было от прежнего Лулу. Взгляд был пустой или равнодушный, или злой или отстраненный, или всё вместе. Но это был не взгляд пьяницы или художника, у которого никак не пишется картина. Это был взгляд зверя, безумного зверя. Такой взгляд, когда загоняют самого грозного и свирепого хищника, и всё, ему понятно, сейчас будет конец. Но просто так он не сдаётся, он становиться безумным, глупым и вовсе непредсказуемым. Походка была не та, слишком…твёрдая, слишком тяжёлая, ладони сжаты в кулак. Этот мужчина шёл неведомо куда, казалось, что он и сам не понимает куда идёт, а порой казалось, что он кого-то ищет.
Шум, гам, смех, восторженные крики браво, и прочие радости для разного рода зевак. Зеваки стояли по кругу. А точнее вокруг чего-то, ну или кого-то. Было ясно, им было весело и им нравилось что-то, ради чего они и сомкнулись  в круг. Несколько секунд мужчина, молча, наблюдал за собравшийся толпой зевак со стороны, а потом что-то щёлкнуло. По пути он наталкивался на прохожих, те ему что-то кричали вслед, но он не обращал никакого внимания, шёл будто запрограммированный. Наконец он подошёл к толпе. Добродушный мужчина заметив его поздоровался с ним и произнёс что-то вроде того, что на это стоит посмотреть, мол девчонка такие пируэты выделывает. Дальше действия были стремительными, грубыми и резкими. Оттолкнув мужчину и распихав в наглую толку Луиджи Вампа, остановился и устремил свой странный затуманенный, опустошённый, обозлённый, равнодушный и ледяной взгляд на ней. Фанни Ли Мэй. – Ах, вот ты где, попрошайка проклятая, не сидится ей дома, деньги пришла клянчить, будто дома жрать нечего. Кончай устраивать свой цирк и шагай за мной. – Сказано крайне резко, совсем не в манере Луиджи, к тому же слово цирк было произнесено с крайне негативным оттенком. Дальше за гимнастку постарались заступиться несколько мужчин, за что сразу же были огорошены хорошо поставленными ударами в нос и челюсть. Толпа попробовала возмущаться, кто-то даже хотел вызывать милицию, но мужчина рявкнул и все быстро разошлись. От страха или всё таки вызывать милицию, тьма их разберёт.
- Что ты так смотришь на меня, цирк уехал, а клоун остался? Пошли уже, клоун, проси на трюкачку ты не тянешь. – А вот подходить ближе не стоило. Но раз так хотела, то получи резкий и грубый толчок, падай. – Хватит паясничать, лучше бы меня развлекала, я тебя кормлю и ты у меня живёшь, а все эти люди ничего не сделали тебе, а ты для них тут цирк устраиваешь, а для меня, ты никогда ничего не делала, надо было тебя горничной брать. - Далее следует смешок. Честно говоря это всё такой бред и всё такой страшный сон, что он не может просто так закончиться. – Ну поднимайся, кончай из себя стоить жертву, пошли мой верный раб, прислуживать будешь. – Смачный плевок на землю, люди спешат мимо, нет желания ни у кого вмешиваться в семейные разборки… Пьяница муж и страдалица жена, обычный сюжет, даже на острове от этого не убежать, как и не убежать от незрячести людей, должно быть цивилизация всегда ведёт к этому. Салют!

Как оказалась эта таблетка у меня в рабочей комнате? Хм… Это крайне сложный вопрос. Нет, я могу конечно вам наврать, или придумать историю в которую вы поверите, но я хотел быть искренним, сегодня особенно, а поэтому скажу вам честно. Я не помню. Каким-то чудом она оказалась у меня, вопрос каким? Ведь будучи пропитым человеком, я никогда не употреблял наркотики, галлюциногены, ну или что там ещё бывает? Я даже понятия не имею, что я принял. Скажу больше, я никогда даже не баловался травкой, сигареты и алкоголь, да, прочее, нет. Быть может, мне было тогда совсем хреново и погано, что я приобрёл для себя эту витаминку, или я был напрочь проспиртован алкоголем, настолько, что купил эту дрянь. Однако вопрос остаётся открытым, в первом и во втором случае по логике я должен был выпить её ешё тогда, почему же я этого не сделать? Я не знаю. Вопросов, их всегда было, есть и будет больше чем ответов. И о каких проблемах или о каком поиске смысле жизни может идти речь, если в таком, казалось бы, не сложном вопросе, я никак не могу не то что бы отыскать конец и начало, но и нащупать, хоть какую-то логику. Это всё очень и очень плохо. А между тем, как указано в совершенно любой конституции любого государства, не знания законов, не освобождает от ответственности. Поэтому, откуда она у меня взялась, и то, что я не знал, что принял далеко не снотворное ровным счётом не отменяет ни моей вины, ни тем более ответственности за то, что натворил другой «Я». Звучит немножко забавно, жаль, что в действительности ничего забавно в этом нет, всё как раз совсем наоборот, на все сто восемьдесят градусов. Такие вот дела.
В догматической системе ценностей и морали общества и социума так уж повелось, что существуют только два цвета. Пусть все говорят, что угодно, но хотим мы того или нет, мы делим всё на два цвета, ровно два, не больше. Белый и Чёрный. Суть и смысл, вкладываемый в них всем понятен и известен. Так вот, в этой системе мы поставим знак равенства напротив белого цвета и жертвы, а напротив чёрного знак равенство обидчик. А теперь внимание. Быть казненным или казнить? Что выберите вы? Третьего не дано, не так ли? Так же всего говорят, верно? Ну, верно же, да? А теперь снова внимание. Помните, что общество всегда, подчёркиваю, всегда будет на стороне жертвы, и никогда, никогда на стороне обидчика. Все кинуться спасать и жалеть жертву, но не обидчика, его никогда. Все умы человечества, от великих до обывательских, придумали сотни, тысячи слов для оправдания и утешения жертвы. Ни одного слова в утешение обидчику не придумано, ни одного. Хочу вас спросить. Правильно ли это? Не пытайтесь найти ответы, не пытайтесь предлагать рассматривать каждую ситуацию и человека в отдельности, всё равно ничего не получится. А знаете почему? Да потому, что если человек совершивший преступления, но ещё имеющий совесть или какие там у него морально-этические ценности, если он ещё не предал их. Он должен мучатся и страдать. А если он не будет этого делать, тогда скажите мне, потерял ли он свою совесть? И человек ли это вовсе? А тут ещё вопрос. Сколько должен он мучиться  и страдать? Год? Месяц? Всю жизнь? Совершив преступление лишь раз, страдать всю жизнь? А никто не думал, что эта самая жизнь может, у него бы пошла по иному, а так…всё наперекосяк. Где эта грань между догматичным белым и чёрным? И что делать со всем этим? Я не знаю, этих ненавистных вопросов становиться всё больше, с ответами вот проблема. Вопросы это как воды протекающая в пробоину судна под названием «Жизнь» вот только насос марки «ответы» как-то не особо справляется со свей задачей…

Центральная площадь.

Кабы знать, что творилось в этой голове, в этих мозгах, кабы знать, что вообще сейчас творилось внутри этого самого Луиджи Вампа, но должно быть не дано. Хотя взгляд всё такой же, чужой, но что взгляд? Когда поступки и слова как ножи разрывают плоть души. Тело, оно заживает куда быстрее, а что делать с душой? Фанни, милая хорошая девочка, что же ты попалась под руку, почему бы тебе не устраивать представления где-то в другом месте. Кто знает, может быть, не услышав твоих каких-то фраз, или не увидев круга людей, не стал бы он искать.  Проспался бы где-то в полицейском участке, и дело с концом. Не получилось, не вышло… 
- А…. тебе ещё и не платят, что так хреново выступаешь? Разучился, уже не можешь как раньше? Теряешь хватку, да? Эх ты…. – Какой голос, как произносятся слова, ну разве ты не слышишь, разве ты не видишь, что это не Лулу, это кто-то вырядившись в него, беги же скорее, беги глупая, спасайся, не лезь, это опасно, не к добру. Уходи, уходи прочь! Беги, дурочка, беги! – Не смей указывать мне, ты, грязная попрошайка. – Рявкнул он и снова отпихнул её, только уже сильнее, надо же было поставит эту выскочку на место, дабы знала своё место. – Ты должна знать своё место, а твоё место у моих ног, и не смей прикасаться ко мне, может быть ты заразна, откуда мне знать, где шнырял ваш цирк. – Смешок. Выпад, вот ты и попалась, плохая девочка. Взяв за загривок, не вырывайся и не кричи, больнее будет! – Интересно, а цирк работал в ночную смену? – Да, это намёк на шлюховатость. – Не пойдёшь, так поползёшь, свяжу верёвкой и поволочу, дрянь такая! – Несильная, но явно же ощутимая пощёчина. Беги же, не мучь себя, беги моя дорогая, беги моя хорошая, это же не тот Лулу которого ты знала, это кто-то другой…