Сомнения на счет парня быстро улетучились. Пусть вид его говорил об обратном, оказалось, что он вполне мирный, ну на сколько это могло быть для такого человека и спокойный. Что еще важнее. Направляясь к нему я боялась, что мужчина уже принял немалую дозу спиртного, а значит контролировать себя ему будет куда сложнее, но нет, все страхи быстро улетучились, когда он отправился за коктейлями.
Воспользовавшись тем, что я оказалась одна, я посмотрела на подругу, которая жестом попыталась меня подбодрить, хотя выглядела уже менее уверенной. Что ж, думаю тот красавчик рядом утешит ее, если это понадобится.
Мужчина возвращается, и я делаю несколько глотков коктейля, чтобы заткнуть свой внутренний голос разума, который предпринимал жалкие попытки прорваться. Не до него мне сейчас было, да и как оказалось, быть безответственной, легкомысленной и свободной от дел куда интереснее, чем заниматься делами.
- Человек всегда должен заниматься тем, что приносит ему удовольствие, - с улыбкой отзываюсь я, стараясь не принимать во внимание его замечания о жене. Черт побери, ну кто упоминает супругу, когда разговаривает с незнакомкой в стрип-клубе?!
Последовавшее предложение перейти в клуб на миг застало меня врасплох. Впрочем, почему нет? Там я дальше смогу отдохнуть, а заодно мне будет легче оставить ему свой номер. Согласившись, я допиваю коктейль и сделав вид, что мне надо в дамскую комнату, сама отправляюсь к подруге, как только парень, имя которого я даже не знаю, отвлекается на телефон.
- Он хочет отправиться в клуб! Черт побери, Мел, я убью тебя! - сквозь зубы прошипела я на подругу. Та предлагает мне принять поражение и оставаться с ними, но нет, я слишком уперта и принципиальна. Попрощавшись с ними, я направляюсь обратно к новому знакомому.
Спустя полчаса такси плавно останавливается у клуба. Найдя в себе силы, я вылезаю из машины и следую за парнем. С помощью нескольких купюр мы оказываемся внутри.
- С удовольствием!  - отзываюсь я на его предложение, хотя понимаю, что еще один коктейль и меня унесет. Ладно, будем растягивать напиток надолго. Народу на танцполе было немного, но меня это не смущало. Я любила и умела танцевать, просто со временем это забылось. Сделав пару глотков, я хватаю спутника на запястье и тяну его на танцпол. Выпить мы еще успеем, надо потанцевать, чтобы немного прийти в себя.
Оказавшись в центре, я прикрываю глаза и полностью расслабляюсь, позволяя музыке самой управлять моим телом. Трек меняется на более спокойный, поэтому движения становятся медленнее, покачивая бедрами, я запрокидываю голову назад и провожу рукой по шее вниз. Опустив голову, я медленно открываю глаза, встречаясь со взглядом парня. Слабая улыбка появилась на моем лице. Сделав небольшой шаг к мужчине, я снимаю шляпу и устраиваю ее на голове парня. Теперь улыбка стала шире и веселее.
- Как тебя зовут? - спрашиваю я, устроив руки у него на плечах, заодно используя его как поддержку, потому что голова слегка закружилась. И, наверное, если бы не он, то упала бы на пол. Сейчас я просто стояла рядом, не заботясь о том, что сюда мы вышли танцевать.
Флиртовать с женатым мужчиной, который, кажется, не жалеет об этом, было куда сложнее. Забавно, а ведь раньше я себе такого никогда не позволяла! Впрочем, меня оправдывало большое желание заполучить туфли подруги, большая доза алкоголя, ударившая в голову, и, будем честными, то, что мужчина казался мне интересным.

В её глазах отражались две искусственные звезды этого клуба, с ней становилось все интереснее. Третий год владеет клубом... Третий.. А что делала до этого? Вот он, самый интересный вопрос, у каждого в Хоплессе есть другая жизнь, прошлая, на острове без конфетной обертки.. Мне не верится, что она всю свою жизнь целенаправленно шла именно к этому, через долгий путь от официантки ли барменши, или через не менее долгое изучение основ бизнеса. У неё была другая жизнь, о которой она скучает. Не скажу, что очень разбираюсь в людях, но подобный взгляд я уже видел не раз. И в зеркале тоже. Почему она все-таки выбрала этот клуб и как стала его хозяйкой? И уж еще интереснее для меня то, чем она занималась во время бунта.
- И все три года твой бизнес процветает? - вопрос на засыпку, словно проверяю её на ложь. Станет ли она лгать мне? Когда-нибудь я все равно узнаю, раз уж заинтересовался вдруг. - И никто не донимал, беспорядки там, нападения не случались? - "И как же ты выжила?" - чуть не сорвалось у меня с языка. Ну-ну, три года управляла клубом в полупустом городе, когда всю осень и всю зиму только ненормальный не прятался в своей каморке ночью, если не имел в кармане пушки. И глядя на неё, я даже почему-то верю, что у неё эта пушка была.
- Кей... - её рука так удобно ложится в мою, я поглаживаю пальцем по линиям на её ладони и притягиваю к себе. Имя мне нравится, как и кошачий разрез её глаз. Мейн-кун, царица золотого бара. - Я буду звать тебя кошкой.
Нужно, чтобы она была еще ближе, чтобы этот тигровый столик не разделял нас. Мне нравится, что она первой идет на контакт, видимо всерьез решила провести этот вечер в новом обществе. Я вижу все в зеленоватом свете её зрачков, как будто наглотался абсента пополам с вином. Удивляюсь, почему никто до сих пор не спросил, как я прошел. Никто и не спросит, её это тоже не очень волнует, и будь на моем месте кто-то другой... Она бы прыгнула и к нему на колени. Наверное, гордится своей красотой и умением нравиться. Считает себя королевой, этакой клеопатрой среди этого ночного царства огней, и мне нравится её либидо, нравится, что она чувствует свою власть надо мной. И я рад поддаться, хотя бы на эту ночь.
Где-то в Калифорнии спит танцовщица. Я скучаю по ней и по дыму сигарет на нашей кухне на Блэк-стрит. Там тоже кое-что осталось. Смятые подушки, остатки недопитого виски, мокрые следы ножек Кэсси в ванной. Я туда не вернусь сегодня. Это ведь не самая лучшая из моих квартир, чтобы вести туда девушку из элитного клуба. Это принцесса для меня, приз в лотерею дня, я не опошлять её существование грязной однушкой в преступном районе. Хотя честно говоря, мне там нравится больше. Ностальгия по бунту съедает меня.
- Хорошо... Я могу взять тебя прямо на этом столе у всех на виду, но думаю, что нам лучше уединиться. Тут есть какая-то комната? - отвечаю ей с легкой улыбкой. Кей смотрит на меня все так же, в её лукавых глазах мелькают те же черти, что и в моих, я изучаю её губы, а потом... Наклоняюсь к ушку, почти целуя, у меня есть предложение получше для неё. - Или давай лучше я тебя украду, уведу отсюда так, что никто не заметит, как мы будем выходить отсюда, даже камера не засечет. Пусть за баром присмотрит кто-то другой. - она хочет этого, я чувствую, что она рождена не для этого места. Я просто пытаюсь вывести её из этого спокойствия, открывая ей по частям свои тайны, чтобы в один момент она выдала свою. Она думает, что это на одну ночь? Я тоже так думал, но теперь просто не позволю ей покинуть мою жизнь так просто. Мне интересно, чем её привлек парень с улицы, я не позволю ей превратить меня в простое развлечение, я украду её, спрячу в одной из своих комнат. Она хочет приключений, отлично. Влажно целую в шею и увлекаю за талию прочь от столика, не забыв прихватить с собой дорогую бутылку. Шато как-никак, и я отдал за него свои кровные. Опять же, хорошо, что никто не спросил, откуда эти деньги и чья кровь на них, кроме моей.

Ты правда хочешь этого прямо здесь, у всех на виду? Я приятно удивлен, а я то пытался защитить твою честь от пересудов твоих клиентов - но, видимо, тебя их мнение мало волнует. Или ты настолько уверена в себе, и впрямь хозяйка. Ты нравишься мне все больше и больше. Но прости, для меня сумасшествий на сегодня достаточно, равно как и эксгибиционизма. Сегодня мне хочется тебя в окружении тепла и мягкого света, на шелковых простынях, если угодно. Не знаю, откуда они в моем шкафу, но не зря же им пылиться там, верно? И не зря же тебе растрачиваться на грязь и неудобства. Знаю, ты хочешь только приключений и секса, и меня это вполне устраивает. Но не хочу становиться для тебя простым увлечением на один вечер, не поверю, что ты готова отдаться любому бродяге, на месте которого сейчас оказался я.
Хорошо, я уведу тебя, унесу куда захочешь... Куда ты хочешь? У меня есть две квартиры и один уютный подвал, а еще в нашем распоряжении все потаенные и не очень места в городе, целый остров наш. Только не беги вперед меня, я все устрою. Мы уходим из зала, и нас окутывает тень, прячет своим покровом. Мы растворяемся в ней,: но за секунду до этого я успеваю оставить на твоих губах поцелуй. Извини, я просто не успел предупредить, что путешествие в тени со мной не обязано быть приятным. Если честно, не знаю. Может быть, от этого выворачивает только меня. Но я все равно знаю, что тебе это понравится. Ну, и где твоя охрана? Эти клоуны нас даже не видят.
- Бежим, бежим, сюда, - увы, ничто не сможет меня отвлечь от твоей шеи, и если я еще не сошел с ума где-то на этой неделе... - Чья это машина? Твоя, нет? Не важно, садись, поехали, - я сажаю тебя в машину, какая-то жутко дорогая марка, которой у меня никогда не будет, и занимаю водительское сиденье. Сигнализация? Мгновение, и ее просто не существует. Еще секунда, и мы мчимся на Роудс-стрит, и поверь мне, нас не поймают, потому что меня невозможно поймать. На такой скорости и по темным дворам среди ночи - копам проще застрелиться. Хотя от маленькой погони я бы не отказался.
- Стой. Ты ведь умная девочка, так? Ты давно поняла, с кем связалась. Именно поэтому не задаешь глупых вопросов, хотя я весь вечер только и делаю, что напрашиваюсь. И кажется, тебя ничем не удивить, и что бы я не делал, я только подыгрываю тебе. Я прав?
Конечно прав, ты только и искала того, кто нарушит твой покой.
- У тебя какая-то способность? Что-то вроде приворота, а завтра ты меня убьешь или сдашь копам? - легкая усмешка на моем лице, хотя я вполне серьезно готов поверить, что она наемница или была ей. Или амазонка, соблазняющая мужиков в своем клубе, трахающая их до полусмерти, а потом обирающая до нитки и душащая женским шарфиком. Романтично. Меня устраивают все варианты.
Мы уже стоим на площадке возле моей квартиры, заходим внутрь и запираем за собой дверь. Часть меня ревнует тебя к моей спальне, другая часть просто мечтает вычеркнуть из памяти следы какой-то глупой стриптизерши, с которой мне здесь было хорошо. Я уже почти не помню о ней, только ты, просто эта кровать напомнила мне о том, что я здесь так и не был с тех пор и даже не заправил одеяло. Она что-то забыла у ножки кровати, когда уходила, такая неприлично маленькая пикантная деталь, которую я только сейчас заметил. Ну вот, теперь ты решишь, что я сюда каждый день вожу кого-нибудь. Мне жаль тебя разочаровывать, но все не так просто.
Твои глаза - это два бесенка, и я теперь просто одержим от желания сорвать с тебя это платье, по правде говоря, я начал делать это еще в машине. Твои волосы манят, я зарываюсь в них и вновь и вновь покрываю шею поцелуями, прижимая тебя к стене, а твоя грудь... Не в обиду Кэсси, но кажется именно этого мне так не хватало, а я все не мог понять, чего. Иди же ближе, но прежде чем я возьму тебя на этой кровати...
- И чем же тебя так привлекают кролики? Все, или только я такой особенный? Скажи... Нет, ты не кошка, ты королева амазонок... Клеопатра... - уже даже шептать стало невозможным, одно только дыхание говорит о многом. И все же мне очень хочется знать, это я один такой невъебенно привлекательный? Ведь все не так просто, ты не так проста. Так, праздное любопытство, замешанное на вине и виски. Кстати, вино я все-таки притащил с собой, и его бутылка покоится на столике рядом, я опускаю твое тело на те самые простыни и уже не в силах думать о чем-то кроме твоих бедер.
Знаешь, если я решил, то так и будет.
Если я решил, что не отпущу тебя после этой ночи, то ты просто не сможешь уйти. Не знаю, как и почему, я наизнанку вывернусь, но эта ночь не станет случайной.
Я в бегах, да. Завтра, возможно, ты увидишь меня в новостях - только обещай, что не будешь верить всему бреду, что там скажут.
Ты, любительница приключений и экстрима.
Ты готова быть в бегах вместе со мной? Или я ошибся, выбирая подружку?

Двадцать третье марта? Самый сумасшедший день из всей сумасшедшей жизни маленькой почти фарфоровой девочки, которая терпеть не может, когда её называют искусственной, из пробирки (что, кстати, не совсем правда), и вдобавок с отсутствующим узелком от канатика пуповины - как будто эта не нужная взрослой особи часть тела человека делает её ущербной или неполноценной. Все дни Образца Экспериментальной Жизни были сумасшедшими, ненормальными, бешеными, насыщенными событиями, а главное, новыми знаниями, поступающими отовсюду, буквально из воздуха. даже простой красный свет светофора, отраженный в зрачке водителя, ведущего машину на слишком опасной скорости, утренней зарей падающий на спинку кресла, на кожаную обивку его салона, и чуть позже поблескивающего на останках его разбитого средства передвижения и на кровоточащих разрывах и повреждениях кожных покровов..... Даже простой красный свет светофора сегодня утром уже говорил ей о том, что весь день в участке будут обсуждать аварию, а также то, был ли водитель пьян или под наркотой (судя по его зрачкам - нет, просто не выспался), хотел ли он сбить эту девушку со светлыми, почти как у альбиноса, волосами (тоже - нет, они даже не знакомы), и каким таким случаем Мэл оказалась прямо там и в эту самую минуту. И конечно, ей никто не поверит, что водитель был трезв, пока не будут известны результаты экспертизы, что случится не раньше понедельника, конечно же ей никто не поверит, что они не были знакомы, пока не проверят все возможные связи. Сильнее всего эту девушку напрягало то, что ей мало кто верил.
Она выучила сто пятьдесят восемь новых слов и терминов, узнала еще о десятке трех посторонних людях, закончила освоение Уголовного Кодекса Хоплесса и параллельно США, выявила все их различия. Она так и не поняла, почему люди скрывают существование лаборатории, действия которой противоречат не одной международной конвенции.
Это все случилось двадцать третьего марта.
Она стала забывать язык электроники и перестала мыслить как машина. Это правильно, ведь она не была машиной.
Повинуясь какому-то неясному порыву (как это свойственно многим людям), она искала, где бы провести с пользой этот вечер, но так, чтобы при этом отдохнуть от всего пережитого, развеяться... Кажется, в таких случаях люди ходили в клубы и бары. Да, ночные заведения как раз и существовали для этого, как раз и работали именно в поздние часы, и... Нет, конечно Мэл знала, что в этих местах принято выпивать. Конечно, она знала, что увлекаться спиртным совсем не стоит, особенно девушкам вроде неё. И все же слепое любопытство и желание скрыться от всего столь знакомого и надоевшего, забыться, рискнуть, выбиться из скорлупы будней в скучном участке, может быть, рискнуть хоть в чем-то, привело её в ночной клуб, к самому краешку барной стойки. Мэл совсем не знала всех этих кричащих названий напитков, боялась оказаться посреди посторонних подвыпивших людей, но и уходить не собиралась. Молодой бармен подошел к ней и поинтересовался насчет выпивки, она кинула на него мимолетный знак, как просто на человека, работающего здесь и призванного помочь ей с выбором, обслужить и может быть побеседовать... Просто, без страха и бех презрения, без злобы, но и без особого внимания... А потом посмотрела еще раз.
- Что-нибудь не очень крепкое... Не хотелось бы сразу улететь. Может, вина, - проговорила Мэл, да так, словно мысли её уже были заняты совсем другими делами. А потом тихо-тихо, одними губами выговорила: - Ты кролик тоже?
Она не знала, как много подобных ей, ну или не совсем подобных, но тоже вышедших из лаборатории, обитало на острове. не знала, где их следует искать. И это был просто первый из всех, кого Мэл увидела за столь долгое время. Кажется, уже месяца два или больше, с тех самых пор, как она сбежала с Винтер стрит, из обиталища главаря всех подопытных, который теперь неизвестно где... Она не знала почти никого из "своих". И не знала, "свои" ли они теперь, когда она вроде бы обосновалась в полиции. Она не знала Нейта, хотя почти уже угадала его имя, просто глядя на него, и она не знала, имеет ли право назвать его по имени до того, как он сам представится. Может быть, он тоже скрывается, скорее всего, ведь кролики вне закона, а значит, имя может быть тайной. Нехорошо было бы сдать его при всех. Она не знала о нем из памяти Ричарда, может быть, он просто не уделял внимание этому парню. Он ведь вообще ни о ком не думал, кроме, может быть, всего нескольких, большинство из которых ненавидел. Мэл понадеялась, что этому человеку в баре она может доверять, и что он не окажется слишком замученным учеными и слишком жестоким от этого. Хотя она бы многое смогла понять. Но злости в Нейтане не почувствовала.

От всего перечисленного у девушки, что называется, "глаза разбегались", вернее, пока только мысли, хотя если посмотреть на полки. то напитков там было еще куда больше, смутно знакомые или вовсе непонятные названия, мало что говорившие, так и пестрели перед глазами. А тут еще этот парень смотрит в глаза и не отводит их... Он хоть понимает, что таким образом рассказывает ей все о себе?
- Я буду калуа, - наконец уверенно выдала Мэл, словно на основании каких-то тайных расчетов в своей голове, интуиции или даже магии пришла к выводу, что этот напиток действительно вкусный. Во всяком случае, то, как Флинн описал вкус ликера, заставляло немного прикрыть глаза и чуть ли не почувствовать уже его заранее на языке. Девушка невольно облизнула губы и тут же вернулась к реальности. Если он не так её поймет... А вот, кажется, и понял.
Вообще вся его реакция... Сначала выражение удивления, смешанного с опасением или даже секундным страхом, как бывает, когда вас застают врасплох. Потом - деланное безразличие, "я не понял, что вы сказали", и усиленное сосредоточение на четком выполнении функций работника. Потом - изучающий взгляд темных зрачков, с явным подозрением, еще немного, и он скажет что-то говорящее о неприязни. А в следующую секунду произошло кое-что, что не укрылось от её внимания. Он что-то сделал. Сделал что-то, чего она не поняла, но на не способен просто человек. И, наконец, - тщательно подобранные слова, осторожные, по-прежнему ничего не выдающие. И снова деланные жесты и вопросы, будто он не понимает, о чем речь. Почему люди такие странные?
И Мэл решила, что, во-первых, надо быть предельно честной, чтобы он все-таки поверил ей и не считал опасной (хотя глядя на себя в зеркало, она бы вообще не подумала, что может кого-то эмм... напугать? насторожить?), а во-вторых, играть по его правилам. Нет, Мэл не знала, что существует простой способ расположить собеседника, повторяя его жесты и интонации (а также, что это следует делать ненавязчиво, иначе ответом будет лишь раздражение). Но где-то на интуитивном уровне.... Она могла бы это почувствовать. Но скорее её решение было спонтанным.
- Да, сэр, можете. Меня зовут Мэл. Я ищу своих.. Наверное, я ошиблась, но... Моежт, вы мне поможете? - сейчас ей не нужно было понижать голос, пока не прозвучало "опасных" или "запретных" слов, хотя оба понимали, о чем она говорит. А Мэл еще и понимала одну важную вещь. Он был в лаборатории. Нет, не просто был. Его не было до неё, он там родился. Хотя и не был полностью таким, как она. И от этого, казалось бы, ставшее исчезать, чувство страшного одиночества вернулось с новой силой. неужели она одна на всем белом свете? Единственная в своем роде? Хорошо это или плохо? И неужели он так и не пойдет на контакт, но ведь обещал помочь ей...
- Там были белые стены и яркий свет, - совсем тихо проговорила она, обнимая ладонями долгожданный бокал, и прикоснулась к его краю губами, пробуя на вкус. Но думала она уже о своем. А еще там были тесты, тесты, тесты.. Нескончаемые тесты на её выживаемость. Она никого не видела из других подопытных, а если бы видела, все было бы намного проще, так ей казалось. А так у неё есть всего лишь пес из похожей камеры. А еще... А еще.... Но все это казалось теперь как из другой жизни, когда все нынешнее совсем не походило на то её существование. И она не очень хотела знать, что делали с другими, и чья камера была страшнее. Но все равно невольно узнавала это. Только не могла понять в этот раз, что за странные способности у этого Флинна, что это такое...

- Айзек?
Айзек. Айзек. Мэл вертела это имя в голове и так, и этак, но когда смотрела на этого человека, имена всплявали совсем другие, и что самое важное, никаким "Айзеком" он быть не мог. Правда, она очень скоро сообразила, что все кролики должно быть сейчас живут не под своими именами. Но ведь можно было подобрать нечто, на что ты хотя бы больше похож, чем на Айзека?
Она еще какое-то время наблюдала его реакцию на свои последние слова, и немного отвлеклась на дегустацию предложенного напитка. Этот человек откладывался в её сознании под сладкий аккомпанемент ликера, и наверное, он именно так ей и запомнится, в этой ассоциации. Первое впечателние самое важное. Ричарда она запомнила в созвучии апельсинового коктейля и наркотика. Теперь она знала, что это был наркотик, но было уже все равно. Те воспоминания все-таки были приятными.
Возможно, она и не совсем одна. Эта мысль коснулась её сознания, когда совершенно очевидный Нейтан Флинн, назвавшийся Айзеком, поддержал её игру в намеки. А ведь она бросила эту фразу наугад, и вот, все-таки попала в цель. И он показал ей себя.
Мэл чуть покачнулась от вновь нахлынувших воспоминаний, это все было так похоже на её прошлое, что она уже не различала граней между событиями собственной жизни и его. Разница была лишь в том, что у него было детство, проведенное там, взаперти. Совсем не так, как у обычных детей обычных людей, даже не так, как у других кроликов. И это почти забытое чувство. Мэл почувствовала, как начинает подступать паника, страх вновь оказаться в этих стенах, страх больше не выбраться. Чудом она удержалась, хотя на мгновение могло показаться, что девушке нехорошо и она сейчас грохнется в обморок. Так и было на самом
- Чем я могу вам помочь? - произнес уже практически родной, абсолютно родной, такой близкий голос. Да, они поняли друг друга. Мэл тут же постаралась прийти в себя - да и стоит ли пугать человека? Вряд ли он ожидал, что на неё это подействует так сильно. А она должна бы научиться быть менее впечатлительной. Если такому можно научиться.
- Хорошо, Айзек. Есть кое-что... - Мэл задумчиво поджала губы и полезла в сумочку за ручкой, взяла Нейтана за руку и принялась писать у него на ладони. - Я знаю только двух человек, но потеряла с ними всякую связь... Может быть, эти имена тебе что-то скажут, - чернила непослушно выписывали на руке четыре слова: "Ричард Уоттс, Кит Райдер". Потом она подумала и написала еще и свой адрес, словно показывая степень своего доверия.
- Если можно поговорить где-то, где поменьше народу. Да, я немного знаю город, получше, чем раньше. Еще я знаю одного полицейского, который не одобряет некоторых... вещей, происходящих не острове... Но не уверена, что ему можно полностью доверять. Я и не ждала увидеть еще кого-то... У меня голова немного кружится, - наконец Мэл созналась в своем физическом состоянии. Так уж она была устроена, что физическое и эмоциональное было в ней неразрывно связано. Сейчас хотелось просто уйти подальше от кучи народа, с их таким разным прошлым, с их мимолетными взглядами, наполненными только желанием провести вечер. Остаться там, где она сможет говорить открыто. В кончном счете, она никогда никому не рассказывала о своих переживаниях и не жаловалась на жизнь. И хотя доверялась многим, но никогда - до конца. Сейчас во всей ситуации было что-то, отчего ей хотелось наконец довериться и почувствовать себя защищенной. Да, именно защищенной. Рядом с Нейтаном она могла бы чувствовать себя комфортно, как будто он единственный мог бы понять весь её путь от замкнутого пространства камеры через такой незнакомый и пугающий мир к нормальному существованию человека.